Чёрное Cолнце Таши Лунпо
Шрифт:
Он сделал короткую паузу, посмотрел на пол, потом опять на Вайгерта.
– Мы не можем оживить Клаудию. Но мы можем, по крайней мере, выполнить наш долг. В этом мы обязаны ей. Поедем.
– Ты все получил от Лучентини?
– Да. Два пистолета и фальшивые документы. Сегодня я арендовал на мой фальшивый паспорт машину. Она стоит внизу. Ты должен только привести свою внешность в соответствие с фотографией в твоем паспорте. Потому что после событий на Пьяцца Навона твою рожу наверняка уже давно отправили
– Мы должны сделать еще кое-что. Никто не знает, что ожидает нас в Вевельсбурге. Может быть, совсем ничего. Может быть, Агарти. Может быть, большой отряд агентов секретной службы ООН. Как бы то ни было. Мы должны принять меры предосторожности, чтобы все, что мы узнали за последние недели, сохранилось, если с нами что-то случится.
И как ты это устроишь? Оба компакт-диска со списком спящих лежат в банковском сейфе. Ключ от него у меня. Но все остальное?
– Хилльгрубер.
– Ты хочешь рассказать все твоему шефу отдела?
– Я запишу все и пришлю ему. Есть ли у тебя еще распечатка списка с дисков?
– Да. Я как раз хотел разорвать его на мелкие кусочки и смыть в унитаз, как мы договаривались об этом. И что ты собираешься с ним сделать?
– Мы пошлем Хилльгруберу и список тоже.
– Ты действительно веришь, что можно доверять ему?
– Я надеюсь на это. Времени мало. Что другое нам еще остается?
– Тогда начинай прямо сейчас. Я пока попытаюсь немного поспать. Если я вообще смогу спать теперь…
Вайгерт сел за стол и начал писать. Сначала личное письмо Хилльгруберу. По-том он описал на бумаге еще раз во всех подробностях события последних недель. Когда он дошел до смерти Клаудии, ему пришлось бороться со слезами. С трудом он дописал последние строки. Затем он взял исписанные страницы и вместе с распечаткой списка спящих поместил их в большой конверт. Теперь две дюжины листков бумаги были единственной подстраховкой против кажущегося всемогущим врага.
Рим, 20 декабря
– Как это могло случиться, Томас?
Киплинг был настолько взволнован, что его голос срывался. Пот на лбу выглядел еще обильнее, чем обычно. И не было никакого носового платка, чтобы вы-тереть его.
– Это была просто неудача, в комбинации с секретным агентом, любителем по-стрелять.
Этого Олаф Карлссон не захотел проглотить просто так. Его голос стал таким громким, что его можно было слышать даже снаружи в коридоре представительства секретной службы ООН в Риме. – А что другое должен был делать Джиллис в этом случае? Наверное, ничего!?
Теперь Бекетт тоже увеличил громкость своего голоса.
– Почему этот сумасшедший сразу непременно должен был стрелять!? Или вы нанимаете
Киплинг встрял между ними.
– Почему он вообще попал в такое положение, что стал стрелять?
Бекетту это надоело. Он предоставил Карлссону возможность объясниться.
– Клаудия Аполлонио ждала Вайгерта в машине перед кафе. Насколько мы успели пока установить, один угонщик попытался вытащить женщину из машины и угнать ее. Один из наших людей стрелял в этого мужчину и при этом также попал в Аполлонио.
Киплинг еще не был доволен этим объяснением.
– Уверены ли вы, что не Агарти стоит за этим?
– Достаточно уверен.
– Почему?
– Во-первых, личность мужчины смогли идентифицировать. Его неоднократно арестовывали в прошлом за угоны машин и другие правонарушения. Правда, его только редко удавалось уличить, но все говорит о том, что он обычный мел-кий мошенник. И, во-вторых, если бы Агарти стояли за акцией, то это протекало бы не так. Тогда журналист и, возможно, мистер Бекетт тоже остались бы лежать на земле. Нет, это не Агарти. Это была просто неудача.
Томас Бекетт опустился на стул и пил глотками кофе из бумажного стаканчика. Он снова стал несколько спокойнее.
– Джо, получили ли вы, по крайней мере, от этого Аньелли что-нибудь? Он что-то знает о копье? Или об Агарти?
Киплинг опустил свое массивное тело на кресло.
– Аньелли, естественно. Мы допросили его. Сначала он молчал и совсем ничего не хотел знать. Тогда люди ООН стали очень неприятными. Но он попробовал...
– Мне не нужны детали! Я хочу знать результаты.
– Хорошо. Есть плохая и хорошая новости. О копье он знает не больше, чем мы. Он понятия не имеет, где оно и что должно происходить с ним. Хорошая новость состоит в том, что он выболтал, когда Агарти дает сигнал к началу наступления. И это...
Киплинг посмотрел на часы. Было за две минуты до полуночи.
– Это практически уже сегодня, 21 декабря. Зимнее солнцестояние, мы, собственно, сами могли бы сообразить это.
– После того, как я узнал о краже копья прошлой ночью, я почти об этом и подумал. Говорил ли Аньелли, по крайней мере, что или где будет проходить?
Киплинг обнаружил салфетку, с помощью которой он промокнул себе лоб.
– Нет. Так как наркотик, который мы ввели ему, чертовски хорошо действует, можно сделать только один вывод: он сам этого не знает. Либо его участие в акции не было предусмотрено, либо его еще не проинформировали.
– Вы хотя бы устроили наблюдение за его домом, бюро и за его квартирами и прослушку его телефонов?
Карлссон снова вмешался.
– Естественно, мы это сделали. Вы считаете нас полными дилетантами!