Черное евангелие

Мацумото Сэйте

— Не знаю, что вам и сказать… Человек он скромный…

— Так. А еще?

— Ну и все. Серьезный священник, благочестивый…

— Так-с… А правда, что отец Торбэк и Икута Сэцуко были в дружеских отношениях?

Теперь Ясуко говорила уже спокойнее.

— Видите ли, все прихожане дружат со священниками. Только вы не думайте ничего плохого. Эта дружба целомудренная. Вот и у меня часто бывает отец Билье. Мы вместе работаем над переводом, то есть вместе служим богу. Но соседи на это смотрят, наверное, косо. Ужасно противно все

это!

— Да, люди чего только не наговорят! — поддержал разговор Сано. — Вот именно поэтому мы и стараемся узнать правду, и только правду. Не могли бы вы все-таки подробнее рассказать об отношениях между Икута Сэцуко и отцом Торбэком?

— Очень жаль, но мне ничего не известно, — ответила Ясуко.

— Простите, может быть, вы знаете, не встречался ли отец Торбэк с убитой вне церкви?

— Боже упаси, никогда! — решительно ответила Ясуко.

— Но госпожа Икута часто получала от него письма в Лондоне, когда училась на курсах стюардесс.

— Ну, очевидно, отец Торбэк переписывался с ней по вопросам веры. Ведь священник обязан опекать верующего и в отъезде.

— И только?

— А что еще? У вас, кажется, у самих какие-то странные мысли на этот счет.

— Нет, что вы, просто ходят разные слухи, и мы только хотели их проверить.

— Слухам верить нельзя. У людей злые языки. Мало ли что люди могут наговорить. Я это знаю по своему горькому опыту, но мне наплевать. Пусть болтают, что с них возьмешь? Если все принимать близко к сердцу, и дня спокойно не проживешь. Болтать языком все мастера, а вот помочь, если тебе трудно, на это не всякий способен. Попробуйте одолжить у соседа сто иен — сразу получишь от ворот поворот…

Вдруг она изменила тон, голос ее зазвучал проникновенно:

— Конечно, всякое может случиться с человеком, иногда и такое, что и во сне не приснится. Как говорится, от судьбы не уйдешь…

Смысл этих слов репортеры в ту минуту не поняли — только значительно позднее они пришли на память Сано.

— А теперь уходите! — вдруг с раздражением сказала Ясуко. — Хватит! Больше я ничего не знаю, а будете приставать с расспросами — собак спущу!

— Ну и баба! — выдохнул Сано, садясь в машину. — А еще христианка!

— Ведьма, а не баба! И все же подозрительная, да и дом у нее какой-то таинственный.

— Святые отцы тут бывают неспроста.

— А чем черт не шутит! Такая ведьма — прекрасный помощник. И злая, и замкнутая, и решительная, да и под рукой всегда. Знаешь, мне кажется, что она этого Торбэка хорошо знает. Вот бы вызвать ее на откровенность?!

— Да, было бы неплохо. А все-таки у нас здорово получилось!

— Ты о чем?

— О нашем маршруте. Ведь Фудзи-сан, как и мы, шел по следам «рено». Но следы эти потерял на полпути. А нам повезло — мы встретили сперва парня, а потом нашли и эту Ясуко. А Фудзисава о ней еще ничего не знает.

— Ничего, пусть локти покусает, а то все скрытничает.

— Выходит, мы напали на более верный след.

Только надо сделать так, чтобы никто об этом не пронюхал и не побывал бы у Эбара Ясуко. За домом придется понаблюдать. Слушай, а вдруг этот Торбэк у нее как раз и скрывается?

— Все может быть!

В тот вечер друзья еще не добились полного успеха, но Ясуко для них была неплохой находкой.

Машина газетчиков выехала на шоссе. Сано и Ямагути решили заехать в редакцию. Поэтому они и не заметили, как из церкви святого Гильома выехал темно-вишневый «рено». Задержись репортеры еще на несколько минут, они увидели бы, как к дому Ясуко подъехал «рено» и остановился под густыми кронами деревьев.

Из машины вышел отец Билье, одетый в черную сутану. Заворчавшая было собака, услышав знакомый голос, тотчас же смолкла. Отец Билье тихонько постучал в дверь.

Дом молчал, но вот приоткрылась дверь черного хода. Из проема полоска света озарила лицо гостя.

— Входи быстрей, — нетерпеливо сказала Ясуко.

— Что случилось? — недоуменно посмотрел на нее отец Билье.

— Только что были репортеры. Ты с ними не встретился?

— Репортеры? — Билье всплеснул руками. — И к тебе уже приходили! Вот пройдохи!

Злоба, вспыхнувшая в его глазах, испугала Ясуко.

— Уж не сболтнула ли ты про меня им? — спросил он.

— Боже сохрани! Это они сами пронюхали. И сюда уж добрались, ищейки проклятые! А Бэк-сан что поделывает? — спросила Ясуко.

— Вчера вечером вернулся из Осака!

10

К себе в церковь отец Билье вернулся поздней ночью. Въезжая в ворота, он внимательно огляделся по сторонам. Ему показалось, что впереди мелькнула чья-то тень. Он осторожно ввел машину во двор и поставил в гараж.

Был второй час ночи. Все священники уже давно спали. На верхнем этаже отец Билье тихо постучал в одну из дверей. На стук тут же откликнулись. Хозяин кельи, по-видимому, не спал.

— Это я, открой!

В замке повернули ключ, и дверь приоткрылась.

Отец Билье молча вошел в комнату и запер дверь на замок. Потом уселся на стул. Торбэк с тревогой наблюдал за ним.

Торбэк был бледен. По его воспаленным глазам было видно, что он не спал уже много ночей. Черты его лица заострились. В нем трудно было узнать прежнего молодого и жизнерадостного патера.

— Ты знаешь, к Ясуко сегодня вечером приходили репортеры.

У Торбэка из груди вырвался тихий стон.

— Не понимаю, как только они докопались. Теперь надо быть настороже, — продолжал Билье. — Она, правда, быстро их спровадила, на это она мастак, но все же, если газетчики пронюхали даже про Ясуко, должно быть, им уже известно кое-что и еще…

— А-а… — Торбэк с хрустом сплел пальцы. — Отец Билье, как мне быть? Как быть? Я погиб!

— Успокойся, они и у меня были, но я их припугнул. Газеты что! Главная опасность — полиция.