Черное и Белое
Шрифт:
Мина подняла голову, посмотрела на небо, которое сегодня было всё усыпано звездами и что-то тихонько произнесла шепотом, так тихо, что у Маттиаса не было и шанса услышать, а затем продолжила:
– После того, как мой горячо любимый отец узнал о поступке своего друга, здоровье у него пошатнулась. Он почти не выходил из дома, не посещал важные мероприятия и практически отсутствовал в нашей с мамой жизни. От чего мы очень грустили и переживали. А те короткие моменты, когда нам удавалась лицезреть его он смотрел на нас с такой болью и стыдом в глазах, что даже я боялась подойти к нему. О чем сейчас сильно сожалею, что так и не набралась смелости
– Мина, если вам тяжело, то возможно стоит закончить на этом?
– Нет…я хочу… я должна! – произнеся эту фразу она упала на колени и закрыла лицо руками, больше она не могла сдерживаться, словно вновь почувствовала себя тем беспомощным ребенком, которого охватил неимоверный ужас и всепоглощающий страх, она разрыдалась.
От увиденного сердце Маттиаса словно перестало биться, и он не заметил, как оказался рядом с ней в том же положении. Обнял, закрыв почти всю своим телом. Ему было всё равно на правила приличия, в тот момент он забыл обо всем. Перед ним на коленях сидело маленькое беззащитное существо, всё в слезах и дрожа от ужаса, которое нуждалось в нём как никто и никогда!
Они потеряли счёт времени, тишину нарушала Мина:
– Учёный, спасибо и простите…я не должна была…не имела права так себя вести.
– Да что, ты, точнее Вы такое говорите, – медленно разжимая свои объятия произнес он, – Вы вторая настолько сильная духом женщина, которую я встречаю в своей жизни. Пережив такое…, – мысленно он уже знал, какой конец у этой истории. … не каждый, мужчина сможет жить, дальше не закрываясь от этого мира и людей. А вы не только смогли, но и не изменились. Вот почему вы такая одна и таких больше нет!
От этих слов Мина еще больше прижалась к нему, ей не хотелось, чтобы это время заканчивалось. Ей хотелось остановить его, будь у неё хоть капля божественной силы. Но она понимала, что это невозможно.
– Спасибо, Учёный, – пытаясь встать она продолжила: – У меня к вам будет одна просьба, мне понравилось, когда вы обратились ко мне, сказав, ты. Я попрошу вас так и дальше делать, если конечно для вас это будет уместным…
Он помог ей встать на ноги, спустя еще несколько минут, пристально посмотрел на неё.
– Тогда, с этого дня ты, Мина, обращаешься ко мне в той же форме…
Она слегка улыбнулась в ответ.
– Мне лучше, правда. Но я должна закончить свой рассказ…Мне необходимо это сделать, именно здесь и именно с Вами, точнее с тобой, Ученый.
Маттиас как бы того, не желая не стал останавливать её и собравшись с остатками сил она продолжила:
– То был крик моей матери, когда она обнаружила моего отца в его кабинете. Он…он покончил с собой, оборвав свою жизнь. Решив больше не бороться и бросить нас, я возненавидела его! О как же я возненавидела его тогда! Так я думала раньше, но сейчас, сейчас все по-другому. Я простила и люблю его всем сердцем…и буду любить
– Маттиас, ты единственный человек в этом огромном мире, которому мне захотелось, действительно захотелось рассказать мою историю. Мою боль и мою жизнь, я всегда буду помнить это, – после этих слов сознание стало покидать её. Он успел подхватить её в самый последний момент, пока она не оказалось на земле. Подняв Мину аккуратно на руки, такую легкую и почти невесомую, он почувствовал в этот момент сильнейший озноб и дрожь, которая окутывала всё ее тело. Он спешно направился в сторону дома, столь прекрасного снаружи и одновременно ужасного своими воспоминаниями внутри.
Какая же ты беззащитная и слабая, но рядом с тобой мне так хорошо и спокойно, как никогда и ни с кем не было. Таких женщин я до тебя не встречал, а может и встречал, но никогда не обращал внимания, подумал Маттиас.
– Что с тобой? Возьми себя в руки, Маттиас, – обратился он сам к себе. – Необходимо срочно ускорить шаг, каждая минута на счету.
Он двигался быстро и уверенно, не отводя от неё взгляда практически ни на секунду. Вскоре он увидел уже столь знакомую тропинку, ведущую к её дому.
Остановился, сделав глубокий вдох он направился к воротам.
– Только не говори ничего моей матери. – тихонько произнесла она. – С её здоровьем будут вредны любые волнения.
– Хорошо, но что я ей скажу, как объясню, что ты в таком состоянии?
– А тебе и не придется ничего объяснять, – продолжила она. – Я покажу тебе тайных ход, который давным-давно нашли мы с отцом.
– Тайный ход?
– Да, в старых домах это не такая уж и большая редкость. Теперь слушай: ты должен будешь пройти через весь сад по дорожке, не сворачивая с неё. Затем ты увидишь большое оливковое дерево. Сразу за ним тебе необходимо будет повернуть направо и там ты увидишь древнюю статую, она вся покрыта цветами, вьющимися особенно сильно с одной стороны, аккуратно отодвинь их, и твоему взгляду откроется крутая лестница, ведущая вниз.
–Я понял, а как же рабы?
– В это время, все уже отправились отдыхать, и мы не должны никого разбудить, особенна Зевса, – почти улыбнувшись произнесла Мина.
– Зевса?
– Это наш пёс, несмотря на то, что он староват, но слух у него прекрасный, а чужих он не особенно любит. Так что постарайся не привлечь его внимание!
– Я смотрю что тебе лучше, раз с твоих уст исходит столь тонкий юмор?
– Да, спасибо, намного. Я почти пришла в себя, да и озноб почти прошел.
– Тогда, я с уверенностью заявляю, что смогу провести какого-то глупого, старого пса ещё и с такой кличкой. – с досадой в голосе произнес он.
– Учёный, Вы…точнее ты такой, Учёный».
– Мина, ты слышишь, кажется, как не печально, но ты была права. Нам на встречу бежит огромное животное и судя по твоему описанию это Зевс. Хотя меня с уверенностью можно отнести к смелым миру сего, но что-то мне подсказывает, что бой будет неравным.
– Пожалуйста, опусти меня на землю.
– Ты точно сейчас в состоянии передвигаться самостоятельно?
– Да, всё хорошо.
Маттиас медленно и осторожно опустил Мину на землю, пошатнувшись слегка она опустилась на колени и распахнула объятия: