Черное и белое
Шрифт:
— Да, ты прав… — вздыхает она. — Но я хочу на «Большевичку»!
Вечер начинается с вручения сигар, рома, шляп и духов. «Версаче Джанни Версаче», новейший аромат, совершенно сумасшедший, но явно не для юной барышни. Поэтому он уходит Галине. И ещё одна новинка этого года, если меня не обжулили в дьюти фри и я правильно расшифровал ирландское произношение. «Енвол Тед Лапидус», роскошный и сложный, срывающий крышу.
Вот, Гале её моментально и срывает. Этих чудес у неё ещё нет.
— Боже! —
— Нет, — смеётся Наташка. — Сказал, что лучшее пойдёт Гале. Мне другое досталось. Можно я понюхаю?
Галя позволяет.
— Какие грандиозные ароматы. Егор сказал, что юной девушке нужно что-то лёгкое и тонкое иначе позора не оберёшься.
— Откуда ты знаешь, Егор?! Правильно всё сказал. Что он тебе-то привёз? Что-то сногсшибательное?
— Да я таких и названий даже не слышала никогда, — улыбается Наташка. — «Индоленс Аткинсон», очень… м-м-м… в общем чудесный, цветочный. Наверное вечерний… Я ими сегодня подушилась как раз. Он не самый лёгкий. Но дома ещё есть два флакончика, я названия не запомнила, те очень нежные и свежие.
Галина её обнюхивает и остаётся восхищённой. Я, на самом деле, привёз целый чемодан парфюмерии. И маме, и Ирке Новицкой. Наташке целых четыре флакона. В общем, всем сёстрам по серьгам. Я и себе купил флакончик «Хэрродс». У меня был такой в прошлой жизни, так что решил поностальгировать.
Чурбанову — сигары с фабричного конвейера и с влажных ляжек. Ром, опять же двух видов. В общем, я как дедушка мороз, только кубинский, правда там его нет, как мне сказали. Там подарки три короля носят, волхвы. Но это неважно, потому что подарки-то есть.
Мы садимся за стол. Галя отменная хозяйка, тут и говорить не о чем. Она сама готовит и готовит очень хорошо. Отбивные восхитительны, салаты, закуски и ещё ожидается торт, правда торт покупной, естественно, «Птичье молоко».
— Галина, — говорю я, — огромное тебе спасибо за Мартика, за помощь, за участие. Если бы не ты, мы бы до сих пор в отеле жили. А квартира просто чудесная. Восхитительная. Интересно, как он там? В Вене или уже рванул дальше?
— Не знаю, — пожимает она плечами. — Я рада что вам нравится квартира. Наташа, тебе нравится?
— Да вы что! Не то слово! Квартира просто сказочная. Чудесная! Большое вам спасибо!
— А соседи не допекают? — спрашивает Галя и попадает в точку.
Да, допекают, по крайней мере, одна точно. Надо пробить, что за Марина такая.
— Они же там пиликают с утра до ночи, наверное?
— Нет-нет, — мотает головой Наташка. — Все очень хорошие и тихие…
— У Наташи там даже подружка уже появилась. Племянница композиторши како-то. Какой, кстати, Наташ? Известной? Не Пахмутовой?
— Ой… — немного теряется она. — Марина ведь мне говорила… Но я забыла… Вертится на кончике
— А у них одинаковые фамилии? — профессионально интересуется Чурбанов.
— Не знаю, — улыбается Наташка.
Понятно… Что ничего не понятно.
— А мы хотим вас пригласить на новоселье, — заявляю я. — Дату и время мы с вами согласуем, но хотим уже скоро.
— О! Новоселье — это здорово! — радуется Галина Леонидовна. — Да же, Юра? Ты, кстати, наливай ром, пожалуйста. Не забывай. Я вам помогу всё организовать, чтобы было по высшему разряду! Наталья, держись меня, девочка.
Ужин проходит отлично. Все смеются, шутят и радуются жизни. Если честно, один из тех моментов, которые обычно хочется продлить и оставить в копилке приятных воспоминаний.
— Ну что, — говорит хозяин дома. — Время предаться курению сигар и мечтам о солнечном острове!
— Надо туда обязательно съездить! — добавляю я. — Причём, не по работе, а на отдых. Я уже Наташе пообещал, что её туда свожу. Это такой кайф! Белоснежный песок, длинные пляжи, лазурное, нет, бирюзовое море, ароматы тропиков, ром, сигары, лобстеры, горы лобстеров и невероятный оптимизм. Там здорово и при всём моём патриотизме скажу, что ощущения круче, чем даже в Судаке.
Идея заходит на ура. Да! Да! И ещё раз да! Поедем в гости к Фиделю, пока Горбач всё не испортил. Честно говоря, я бы и на Багамы ещё разик смотался, а лучше и не разик. Там мне тоже понравилось. Ну да ладно, отдыхать каждый дурак может, а вот работать… А работать не каждый.
— Юра, пожалуйста, давай только сигары свои с бёдер потных кубинок кури в кабинете, а то я здесь никогда не выветрю этот дух.
— Хорошо, — соглашается Юра. — Мы с Егором уходим в мужской клуб, а вы, пожалуйста, подготовьте десерт.
— Понравилось значит на море бездельничать? — добродушно говорит он, обрезая и поджигая большую и не очень ровную, но максимально натуральную и красивую сигару. — Будешь?
— У меня своя, — отвечаю я. — Поменьше.
Я достаю из внутреннего кармана небольшую фабричную сигару.
— О! Ты же не куришь! — удивляется Чурбанов.
— Так я не в затяг, вы тоже смотрите, не затягивайтесь, а то закашляетесь. Сигары даже Шварценеггер курит.
— Такого негера я не знаю, — отвечает он. — А уж сигары-то не учи курить, дитя моё.
— Понял, — улыбаюсь я. — А Шварценеггер — это спортсмен такой, культурист из Австрии.
— Ладно, рассказывай, что там у тебя за личная просьба, культурист.
— Отец Наташкин. Капитан милиции Геннадий Аркадьевич Рыбкин.
— Так, — выпускает густой ароматный дым Чурбанов. — И что с ним?
Я рассказываю. Подробно и в деталях. И прошу поговорить с главным прокурором.
— Вечно у тебя задачи нетривиального характера, да? Ладно, поговорю завтра… или…
Он открывает блокнот, находит нужный телефон и набирает номер.