Чёрное и Белое

Анмут Вера

– На, попробуй, - протянул Олег угощение.

Без особого оптимизма Дрон взяла шпажку и зубами стянула с неё кусочек мяса с долькой помидоры.

– Вкусно?
– наблюдал повар.

– Да ничё так, - чмокая, пережёвывала девушка.

Довольный вердиктом, Олег вернулся к скворчащему на сковороде мясу.

– Если хочешь, можешь помочь мне и нарезать зелень, - предложил парень.

– Нет, не хочу, - ответила Анна, даже отошла в сторону и села на стул, по-мужски расставив ноги.
– Вообще не понимаю, зачем столько сил тратить. Вон, колбасы бы нарезал да хватит. Всё равно через час все

напьются, и станет по фигу, чем закусывать, и как это подано.

– Может быть, - кивнул Олег.
– Но сначала-то все будут трезвыми и, главное, голодными. Так что, для оценки вкуса и сервировки времени найдётся достаточно.

Дрон ничего не ответила. Без всякого интереса она рассматривала скромное убранство помещения и жевала второй кусок мяса. После того, как Олег здесь поселился, гараж превратился в настоящую ухоженную квартиру. На окне появилась шторка, возле старого дивана разлёгся выцветший коврик, стол в центре помещения нарядился в голубую клеёнку, на полочках аккуратно выстроились по размеру всякие коробочки, скрывшие в своих внутренних мирах различные мелкие предметы, которые раньше просто валялись грудой. Вроде ничего особенного, а глазу стало приятно, душу согревал домашний уют. И надо же, этот уют создан руками парня, уличного мальчишки.

Девушка пальцами стянула последние кусочки мяса с помидоркой и закинула их в рот. За те две недели, пока Олег отсутствовал, в гараже снова всё покрылось налётом пыли, углы занял мусор, да и не только углы, под столом столпились пустые пивные банки. И вот сегодня в это тусклое помещение вновь вернулась чистота. В дом вернулась хозяюшка.

– Говорят, ты отломался, - обернулась Анна к Олегу, склонившемуся над столиком.

– Да, у меня получилось, - тихо подтвердил парень, не отрываясь от дела.

– Значит, у меня одним покупателем меньше стало?

– Надеюсь, что да.

– "Надеюсь"? Подумываешь вернуться?

– Ну как тебе сказать...
– пожал плечами Олег, укладывая на тарелку бутерброды. Только вдруг он выпрямился и повернулся к собеседнице.
– Кстати, я звонил тебе, но телефон не отвечал.

– Я сменила номер.

– Весьма не вовремя. Я только твой номер и помнил. Могла бы предупредить.

– Кому надо, я всем сказала.

– Выходит, я не тот, кто надо?

– Выходит, что так, - развела руками Анна.

Вытирая руки о махровую салфетку, Олег приблизился к девушке. Некрасивая, лишённая какого-либо женского обаяния, она ему не нравилась. Неряшливая, в заношенных джинсах, прокуренная, какая-то вечно хмурая. Живя среди парней, Дрон и сама превратила себя в подобие парня, и не только внешне, но и в поведении. Разве что её сексуальный интерес на девушек не переключился.

– Ань, почему ты меня так не любишь?
– спросил Олег.

– Потому что считаю тебя здесь лишним, - честно ответила девушка.
– Я сразу сказала, что ты нам не нужен. От тебя никакого прока.

– Ну, я же пригодился...

– Один раз. И то тут же сбежал.

– Я не сбежал, - возразил парень.
– Попал в аварию. Номер Леонида вечно забываю, а твой вот помню. И если бы ты мне вовремя...

– Надо было вовремя возвращаться, - не уступала Анна.
– Даже не представляешь, что с Лёликом тут творилось. Сколько лет его уже знаю, но ни разу не

видела в таком взбешённом состоянии.

– Ты преувеличиваешь.

– Ни фига!
– прикрикнула девушка. Похоже, она искренне злилась за то, что этот наглый мальчишка доставил Леониду столько переживаний и даже не раскаивается.
– Метался по городу как ошалелый. Не знаю, почему он к тебе так прикипел. Бледный, хилый, хвостик дурацкий... чистюля хренов. Разве что готовишь вкусно.

– Может, как раз домашний уют его и прельстил?

В ответ Дрон издала звук, больше похожий на рычание мелкой собачонки. Кинув в неприятного типа оголённую шпажку, она встала и пересела на диван. Больше разговаривать девушка не желала. Олег тоже вернулся к своим бутербродам и шашлычкам. Скоро начнут собираться парни на посиделку, нужно успеть закончить. Беседовать с Анной ему было неинтересно, и внешне она его совсем не привлекала. Ну абсолютно. Девушка не была приятна ни глазу, ни душе. Он вообще не понимал таких женщин, которые столь наплевательски относились к своей внешности, которые, итак будучи не особо красавицами, ещё и намеренно уродовали себя. Вот он, парень, и то понимает, как важно хорошо выглядеть и нравиться окружающим. Да если бы у него было побольше денег, он непременно бы одевался только в качественную модную одежду, тщательно ухаживал бы за кожей, волосами. Он бы непременно сделал из себя холёного красавца.

Олег мечтательно вздохнул. Да, он мечтал жить богато, в своё удовольствие, не засоряя думы мелкими проблемами. Большой дом, большой гардероб, красивые вещи. И всё свободное время уделять только себе и своим интересам. Однажды появилась возможность построить такую жизнь, однако, она сорвалась. И вместо прекрасного светлого рая Олег оказался в мрачном аду. Вот такую забаву устроила ему его Судьба, заставив смириться с чужими комнатками, куда впускали из милости, с чужими кроватями, чтоб просто не спать на улице, с дешёвой, а то и чужой одежонкой, чтобы просто не ходить голым.

Взяв две тарелки с пирамидками из бутербродов, Олег направился к столу посреди помещения. Дрон по-прежнему сидела на диване, курила и с равнодушием в тёмных глазах наблюдала за парнем.

– Ань, а ты умеешь готовить?
– спросил Олег.

– На фига?
– скривилась девушка.

– Ну, чтоб угощать друзей. Чтоб в будущем кормить мужа, детей... Разве ты не хочешь семью?

– А ты что, хочешь?

– Хочу.
– Олег присел на диван рядом с Анной и тоже закурил.
– Мне нравится создавать уютную атмосферу дома, чтоб этим пользовались родные мне люди, нравится, когда им хорошо рядом со мной. Когда я не один. Ненавижу одиночество.

– Мне тебя не понять. Я родилась в тюрьме.
– Девушка опустила взгляд на коврик и выдохнула на него облако сизого дыма, разглядывая в нём неприглядные узоры своего прошлого.
– Потом всю жизнь провела в детском доме, а там уют казарменный, и народу в комнате полно. Хотелось послать всех к чёрту, забиться в какой-нибудь угол. Исчезнуть. Мечты о родителях быстро рассеялись, как нечто нелепое и абсурдное. Я наоборот стремилась к одиночеству.

– А твоя мать?

– Она меня не искала. Да и я её тоже. Не хочу я никакой семьи. Всё это чушь. Одной лучше. Вон, друганы есть, и хватит. Они не подведут.