Чёрное и Белое
Шрифт:
– Нет. Я не должен, - прорвались рыдания.
– Должен, ещё как должен!
– Павел присел на колени сбоку от кресла, обнял паренька за плечи.
– Зачем? Я тварь. Жестокая тварь!
– Ты осознал свой поступок, раскаиваешься, а значит, больше не повторишь подобного.
– Я мерзкий. Меня нужно презирать!
– Ты был таким. Теперь ты другой.
– Такой же.
– Ну, так станешь другим.
– Нет. Нет. Я чёрный. Разве не видишь, какой я чёрный?!
– К Павлу повернулось покрасневшее от рыданий лицо с горящим вызовом страдания в глазах.
– Моя душа
– Нет, не чувствую, - ответил Павел, старательно покрывая натужным спокойствием подступающую к горлу жалость.
– Ты просто оступился и упал в грязную яму. Но я тебя вытащу оттуда.
Мужчина провёл ладонью по влажной щеке и вдруг неожиданно для себя самого оставил короткий лёгкий поцелуй на дрожащих губах плачущего парня. В следующую же секунду, осознав, что натворил, Павел быстро отдёрнул руку от лица Олега и, багровея от жестокого смущения, отвернулся, даже уселся на пол спиной к креслу.
Олег, конечно же, понял, что произошло. Однако не понял, почему мужчина так отшатнулся, будто застеснялся своего желания. А чего стесняться? Желание самое обычное. Вот только... немного не вовремя оно вспыхнуло.
– Всё нормально, Паш, - всхлипнув, проговорил Олег.
– Но давай не сейчас.
– Я ничего и не хотел, Олег, - спешно заверил Павел, не решаясь повернуться к парню.
Внезапное происшествие сбило набирающую силу истерику, и она, потеряв связь со смыслом, отступила, забрав с собой и слёзы. Продолжая тихо всхлипывать, Олег отпил остывший чай, а после вернулся к варению. Мысли тоже отвлеклись от трагедии и вновь окунулись в разбор мозаики воспоминаний. И лишь нервная мелкая дрожь продолжала сотрясать тело.
– У тебя есть водка?
– попросил Олег, с разыгравшимся аппетитом поглощая варение.
Павел молча поднялся, сходил в кухню и принёс полстакана водки. Так же молча Олег залпом выпил её и закусил остатками варения. Вот теперь истерика ушла окончательно.
– Тебе не холодно?
– спросил Павел, прикрывая окно.
– Немного, - прошептал Олег.
– И спать хочется.
– Сейчас застелю тебе кровать.
Хотя не звучало никакого поминания об его недавнем поступке, Павел продолжал избегать встречаться взглядом с парнем. Ему было стыдно и неловко. И как только его угораздило поцеловать Олега? "Хоть бы Олег забыл об этом, - мысленно пожелал Павел, расправляя простынь.
– Хоть бы забыл. А я больше никогда не повторю подобного".
Следующие два дня прошли относительно спокойно. Приступы боли и истерики порой накатывали, но с ними удавалось достаточно быстро справляться. Павел был доволен: Олег уверенно шёл на поправку. Вот если бы ещё и его настроение вылезло из мрачных мыслей, то, пожалуй, здоровье восстанавливалось бы быстрее.
Воскресный день покрылся тучами, отчего настроение ещё больше посерело. Павел постарался скрасить утро купленными накануне кремовыми пирожными, а после сладкого завтрака помог Олегу побриться и привести себя в порядок, выдал ему из своего гардероба чистую футболку и спортивные брюки. Олег смотрел на себя в зеркало с глубокой печалью в голубых глазах.
– Ты сегодня
На это радостное замечание Олег лишь вяло пожал плечами:
– Если не решаешься сказать обидную правду, то хотя бы не льсти.
– Я и не льщу. Ты действительно выглядишь значительно лучше, чем вчера.
– Вот!
– повернулся Олег и поднял указательный палец, словно учёный, доказавший свою правоту.
– Это большая разница. Я выгляжу отвратительно, но! лучше, чем вчера.
Павел не стал спорить. Да и наступило время поговорить несколько об ином. Следом за парнем мужчина прошёл в комнату, сел на диван.
– Олег, мне сегодня нужно уйти. На несколько часов ты останешься один, - самым серьёзным тоном сообщил Павел.
Парень не очень понял, почему к этой обыденной новости прилагался столь торжественный тон.
– Ладно, - тускло согласился он.
– Пойдёшь к дочке?
Павел запнулся, не ожидая, что память Олега восстановилась до таких мелочей.
– Нет, к родителям. У отца с машиной проблемы, надо помочь. Возможно, там ничего серьёзного, тогда я вернусь скорее.
– Надо, значит, надо, иди. Они далеко живут?
– В двух кварталах отсюда. Как ты себя чувствуешь? Сможешь остаться один?
– Смогу.
– Можешь заниматься, чем хочешь. Телевизор, радио, книги... компьютер я включил...
– Ты же знаешь, я не умею им пользоваться.
– Да. Надо бы тебя научить.
Павел не хотел оставлять больного парнишку одного, тянул время. Если бы он не обещал матери, то ни за что бы не ушёл.
– Если захочешь кушать, там, в холодильнике есть продукты... найдёшь...
– Да не суетись ты так, - повернулся Олег. Нервозность мужчины буквально вибрировала в воздухе.
– Не умру я за пару часов. И не уйду никуда. Ты же именно этого боишься, правда? Даже дополнительный замок в дверь врезал.
Павел виновато отвёл взгляд. Он действительно переживал, что Олег надумает воспользоваться свободой и сбежать к прежним дружкам. Для предотвращения подобного и поставил накануне ещё один замок, который можно отпереть только снаружи.
– Это для твоего же спокойствия, - повторил Павел вчерашнее оправдание своего поступка.
– Да ладно, ладно, - мрачно усмехнулся Олег.
– Не собираюсь я сбегать через дверь. Сбегу через окно.
Искренний испуг немедленно отразился в глазах мужчины, с замиранием сердца вглядывающегося в холодное лицо блондина. Он просто пугает или говорит серьёзно?
– Это шутка?
– выдавил Павел.
– Конечно, - вернулся к тусклому тону Олег.
– Из твоего окна до смерти не допрыгнуть. Там дерево большое. Только покалечишься да шрамами раскрасишься.
Павел облегчённо выдохнул. В душе Олега сейчас царил мрак, а потому и шутки были такими же мрачными.
– Откуда у тебя шрамы на спине?
– решился Павел на вопрос.
– Оттуда же, откуда и сорванный голос. Из прошлой жизни.
Олег не собирался вдаваться в подробности. Павел понял это и не настаивал. Проследил, как парень вышел на балкон, закурил сигарету, затем так же молча собрался и отправился к родителям.