Черное лето
Шрифт:
– Тут ты сигнал не поймаешь, милая моя, – предупредил Банни. – Придется идти на улицу.
– Кто такой плонжер, шеф Банни? Вчера вечером я читала о кухонной терминологии, но это слово мне незнакомо.
– Мойщик кастрюль. – Его губы вытянулись в тонкую прямую линию. Наблюдая, как блондинка-повар подбежала к раковине и принялась чистить картошку, он выдал целую серию инструкций на французском, которого По не знал, и все они были встречены громким «уи, шеф!».
– Простите. – Он наконец повернулся к ним лицом. – В наши дни молодые повара не хотят изучать основы. Все, что их интересует – сраные контракты, – говоря это, он стянул через голову футболку,
– У меня есть один повар, который умеет правильно и быстро переворачивать овощи. Только один сраный повар. Когда я только начинал тут работать, шеф-повар Китон заставлял меня чистить картошку снова и снова, пока пальцы не начинали кровоточить.
По удивленно смотрел на картофель. Большая его часть осталась в раковине. Это было хорошее начало для разговора, и он спросил:
– Почему вы чистите ее именно так?
Банни фыркнул.
– Тебе нужна официальная причина или неофициальная?
– Официальная.
– Видишь, все куски одного размера. Это значит, что они будут готовиться равномерно, а форма позволяет переворачивать их и раскатывать в сотейнике, чтобы они как следует обжарились со всех сторон.
– А неофициальная?
– Потому что мы всегда так делаем. Дашь инспектору непрожаренную картошку, и он с тебя снимет звезду.
– Но вы свои три звезды сохранили, – отметил По. – Готов поспорить, после увольнения Китона люди ожидали, что стандарты снизятся.
Банни проворчал что-то неразборчивое.
– Простите, не расслышал.
– Я сказал, что всем обязан этому человеку.
– Китону?
– Да, шеф-повару Китону. – Банни вздохнул, отложил нож, взял полотенце и вытер пот с затылка. – Послушай, этот бизнес забирает у тебя все. Я работал су-шефом у шеф-повара Китона семьдесят часов в неделю. Теперь я исполнительный директор и работаю еще больше, хотя не думал, что это в принципе возможно. Моя зарплата – пятьдесят тысяч долларов, но если разделить ее на количество рабочих часов, сомневаюсь, что она не будет минимальной. – Он взял нож и перевернул одну картофелину. – Обычно начинаю работать с семи, а заканчиваю за полночь. Сегодня мы ждем поставку крабов, их нужно перебрать и разобрать. Потом у меня назначена встреча, чтобы обсудить разработку нового осеннего меню от шеф-повара Китона, и я только что узнал, что мы потеряли одного поставщика мяса, так что придется искать нового, и хрен знает, когда у меня будет на это время.
Очередная картофелина плюхнулась в миску, и без того переполненную. Подбежала блондинка, забрала миску, и Банни начал весь процесс сначала. По хотелось расспросить о новом меню и о том, почему Китон все еще участвует в его разработке, но он решил, что сейчас лучше дать Банни выговориться. Увы, тут вмешалась Брэдшоу:
– Не хотелось бы мне так много работать, как вы, шеф Банни. Зачем вы так мучаетесь?
Банни вдруг улыбнулся.
– Это зависимость. Ты либо любишь то, что делаешь, либо ненавидишь, в моем случае – первое. У меня страсть к свежим местным ингредиентам,
Брэдшоу с энтузиазмом кивнула, и стало ясно, что она сейчас ухватится за возможность поговорить на любимую тему.
– Да, среднестатистический работающий родитель проводит со своими детьми всего тридцать четыре минуты в день. Если предположить, что среднестатистический человек работает от тридцати до тридцати восьми часов в неделю, то, экстраполируя ваши чрезмерные часы, особенно в контексте того, насколько они асоциальны, я высчитала, что у вас выходит меньше половины среднего показателя по стране. – Она выжидающе посмотрела на Банни. По знал, что ее интересует только математика, и хотя она стала куда тактичнее, чем несколько месяцев назад, человеческий аспект по-прежнему оставался для нее на втором месте после науки.
Вид у Банни сделался озадаченный.
– У нее уникальный мыслительный процесс, – объяснил По. – Не обращайте внимания.
Банни пожал плечами.
– Да, она права. Я общаюсь с женой только за завтраком и в те редкие дни, когда у меня выходной. Детей у нас, слава богу, нет.
– Так зачем брать на себя лишнюю ответственность? – удивился По. – Вы много лет проработали в трехзвездочном ресторане. Наверняка вы могли бы устроиться в другое место, где на вас не будут так сильно давить.
– Я же вам сказал. Я в долгу перед шеф-поваром Китоном.
– Почему?
– Когда я впервые постучал в дверь его ресторана, я был семнадцатилетним прыщавым подростком. Я понятия не имел, чем хочу заниматься. Шеф-повар Китон принял меня, дал мне работу плонжера и поселил в общежитии для персонала. Думаю, вы внимательно читали мою биографию и уже в курсе, что он обучил меня всему, начиная с мытья посуды и чистки овощей, вплоть до того, что я стал су-шефом. Это не просто шрамы от ожогов, это знаки. Зайдите в любой приличный ресторан и спросите, кто су-шеф шеф-повара Китона, и они назовут мое имя.
– И все же…
– Как я могу его не поддерживать? Я всегда знал, что он еще вернется и всем тут покажет. Никто здесь не верит, что он убил Элизабет.
По не знал что и сказать. До этого Банни говорил вроде бы искренне, но вот последняя фраза прозвучала как-то слишком гладко. Как будто он ее заранее отрепетировал. Интересно, пронеслось в голове у По, что он на самом деле думает?
Закончив с картошкой, су-шеф подошел к водяной бане, металлическими щипцами достал пакет с мясом и ткнул его указательным пальцем. Подойдя поближе, По увидел, что внутри не утка и не голубь, а свиная грудинка. Банни хмыкнул и положил пакет обратно в воду.
– Оно прямо в пакете готовится? – спросил По, чтобы поддержать разговор.
– Су-вид. Мясо пропекается равномерно, не пережаривается снаружи. Сохраняет влажность. Здесь оно останется до подачи на стол, а прямо перед ней я его карамелизирую на плите с жженым яблочным уксусом и небольшим количеством тростникового сахара. И подам с тем куском картошки, что перевернул, – он указал на водяные бани. Их было шесть. – Их мы используем чаще, чем любую другую машину. Они просто находка. Вот эта, – он указал на самую большую, – наша рабочая лошадка. Она вмещает пятьдесят шесть литров, имеет внутри циркуляционный винт и подключена прямо к канализации, поэтому нам не нужно ее двигать.