Черное облако души
Шрифт:
– Вот. – Он поставил шампанское перед Владой. – Правда тёплое. Невкусно будет, нужно остудить.
– Плевать, сойдёт и тёплое.
Она ловко вытащила пробку и разлила шампанское в фужеры, которые достала Надежда Сергеевна. На стол тут же побежала пена. Влада взвизгнула и засмеялась.
– За концерт! – провозгласил Никита Кузьмич.
– И за моих неутомимых и верных слушателей, – добавила Влада.
Раздался мелодичный звон. Они съели по куску торта – он был изумительный.
– А теперь за… – начал Никита Кузьмич, но Надежда Сергеевна решительно выхватила у него из рук бутылку.
– А теперь –
– И это самый лучший тост. – Влада улыбнулась и широко зевнула.
10
Через неделю Влада объявила, что успешно спела на экзамене и ее зачислили на первый курс. Занятия шли очень интенсивно, она стала уходить из дома рано утром, а возвращаться затемно. Три раза в неделю совсем поздно – в эти дни она пела в переходе. Никита Кузьмич отчаянно скучал, ждал вечера, как праздника. Часов в десять, в начале одиннадцатого, раздавался звонок, и Шоколад стремглав летел в прихожую. Он кидался на Владу, облизывая ей лицо и руки. Они втроём традиционно прогуливались по бульвару, затем неспешно и душевно ужинали и ложились спать…
Так незаметно промелькнули два осенних месяца. Наступил декабрь. Резко похолодало, задули ледяные ветры, выпал сухой колючий снег. Никита Кузьмич дал Владе денег и настоял, чтобы она купила себе тёплую одежду и обувь. Они вдвоём съездили в «Снежную Королеву» и выбрали там отличную дублёнку светло-шоколадного цвета, длинную, до щиколоток, с красивым капюшоном, отороченным светлым мехом. В ней и в ботинках на толстой подошве Влада была похожа на Герду, отправившуюся из королевского дворца на поиски Кая.
Приближался Новый год, а с ним и первый серьёзный зачёт по вокалу. Влада совсем запропала, приходила домой почти ночью, усталая, осунувшаяся. Даже румянец ее слегка поблек. Вид у неё был сосредоточенный и напряженный. Она рассеянно здоровалась со стариками, вяло ела поданный Надеждой Сергеевной ужин и сразу уходила к себе. Никита заметил, что она стала ещё чаще зависать в телефоне – то переписывается, то просто подолгу говорит с кем-то, запершись в комнате. Тон при этом у неё был не слишком приветливый. Никите стало любопытно и тревожно. Он потихоньку подкрадывался к двери кабинета и старался услышать разговор Влады. Периодически она повышала голос, и до Никиты Кузьмича долетали фразы типа: «Прекрати!», «Сколько можно?!», «Надоело!».
Он окончательно уверился в том, что у Влады роман, причём неудачный. Они со своим скрипачом часто ссорятся и, вероятно, скоро расстанутся. Никите только этого и нужно было. Он мечтал, как они встретят Новый год втроём, а первого января уедут на дачу. Там раздолье, можно топить камин, ходить на лыжах, и Шоколаду будет где побегать и порезвиться.
За неделю до праздников позвонили с завода: сказали, что хотят поздравить и приготовили подарок. Подобное приглашение было обычным делом – Никиту Кузьмича звали на праздничный банкет каждый Новый год. Он не особо любил эти застолья, однако отказываться было неприлично и невежливо.
– Надо съездить, – сказал он Надежде Сергеевне.
– Конечно, съезди, Никитушка, – согласилась та с готовностью. – Спиртное тебе подарят к празднику, а может, и деликатесы какие, как в прошлый раз. К новогоднему столу будет кстати. Поезжай, а я пока уборкой займусь. Не знаешь, Владочка сегодня поздно придёт?
– Не знаю, позвоню ей сейчас. – Никита с готовностью набрал номер Влады.
Та отозвалась, но не сразу.
– Да. – Голос ее звучал приглушенно, очевидно, она прикрывала трубку рукой. – Что-то случилось? Я на паре.
– Ничего не случилось. Надежда Сергеевна интересуется, когда тебя сегодня ждать. Я отлучусь по делам, а ей требуется помощь в уборке.
– Сегодня у меня вряд ли получится, – вздохнула Влада. – Я поздно буду. У меня зачёт в четыре, потом ещё репетиция к новогоднему концерту. Завтра помогу – я дома целый день.
– Ну хорошо. Удачи! – Никита Кузьмич повесил трубку и крикнул в кухню:
– Влада сказала, что будет поздно. А завтра обещала помочь.
– Ну завтра так завтра. – Надежда Сергеевна выглянула в коридор. Лицо ее раскраснелось от жара плиты. – Ты на машине поедешь или такси вызовешь?
– Такси, – предусмотрительно ответил Никита, предвкушая обильное застолье и отличную выпивку.
– Ну, осторожненько.
Никита кивнул и скрылся за дверью. Дорога до завода заняла у него не более получаса. Его уже ждали: Куролесов, главная бухгалтерша Зинаида Леонтьевна и кадровик Леонид Степанович.
– Здрасте, здрасте, – приветствовал Никиту Леонид Степанович. – Какие люди к нам пожаловали! Идёмте за стол.
Куролесов подхватил Никиту под руку и отвёл в лифт. Они поднялись на второй этаж и зашли в просторную комнату для переговоров, где обычно проходили банкеты. Скорее, это даже был зал. Вокруг царила праздничная атмосфера, играла негромкая музыка, в углу переливалась огоньками елка, на стенах висели разноцветные гирлянды. За длинным столом, покрытым накрахмаленной скатертью, уже сидел народ: нынешний гендиректор, Хромов, его зам, Батюшкин, и несколько начальников цехов. По залу бесшумно сновала секретарша Лидочка, миловидная, пышная блондинка лет тридцати с хвостиком. Все знали, что она любовница Хромова. Ей помогала буфетчица Арина Максимовна, работавшая в заводской столовой ещё с тех времён, когда директором был Никита Кузьмич. При виде Никиты Хромов расплылся в улыбке. Его широкое гладкое лицо напоминало масляный блин.
– Никита Кузьмич, дорогой, проходите, пожалуйста! Лида, усади гостя.
Лидочка метнулась навстречу Никите, аккуратно взяла его под руку, подвела к столу и отодвинула мягкое кресло.
– Садитесь, Никита Кузьмич.
Никите, с одной стороны, было лестно, что на заводе о нем там пекутся, с другой – давала о себе знать давняя боль. Он здесь никто, просто немощный старик, за которым надо ухаживать, а раньше был здесь хозяином, одно его слово – и все бежали выполнять приказания, слушались беспрекословно… Он уселся в кресло, и Лида тут же положила ему на колени белую полотняную салфетку.
– Что пить будем? – Хромов нетерпеливо потёр ладони. – Как всегда, коньячку?
– Как всегда, – пробурчал Никита Кузьмич.
– Сань, наливай, – велел директор Куролесову.
Тот аккуратно плеснул в стопку дорогущего армянского коньяка. Лида положила в тарелку Никите оливье, тарталетку с икрой и кусок осетрины горячего копчения.
– Пирожки берите, – проворковала Арина Максимовна, выныривая откуда-то сбоку с огромным блюдом в руках. – Эти, круглые, с мясом, продолговатые с капустой.