Черное пламя Раграна
Шрифт:
Партнер шагнул ко мне — я отпрянула.
Легко. Невесомо.
Вскинула руки и закружилась, рассыпая искры-снежинки (или попросту декоративные блестки), до этого мгновения зажатые в ладонях. Взгляд невольно зацепился за темноту ВИП-ложи, скользнул по ней в движении, почему-то отразившись глухим и гулким ударом сердца, полыхнувшим огнем. Наверное, именно так выглядит ледяное пламя драконов Ферверна — как я выглядела сейчас.
Отступая.
Замирая.
Прогибаясь и уклоняясь от попыток партнера меня «растопить», чтобы затем взмыть в небо собственной
— С ума сойти, — донеслось из зала.
«Огонь» снова шагнул ко мне.
Я — к нему.
Мы «столкнулись», неестественно-остро, словно ударившись друг о друга — как пламя может ударить в лед. Разошлись в кружении — на края сцены, застыли на миг, глядя друг на друга.
Один короткий выдох — и мы движемся снова.
Огонь по кромке сцены, я — внутри нее, словно запертая в этом огненном кольце и не представляющая, что делать дальше. «Языки» пламени словно становились все выше и выше, выше и выше, от всполохов освещения, помогающего нам в танце, что-то вспыхивало в груди. Снова и снова. Раз за разом.
Словно внутри меня замкнуло какой-то провод, и сейчас он искрил, ударяя своим напряжением по каждому нерву. Пульс тоже ускорялся, и я едва успевала ловить дыхание, в кружении, идущем по нарастающей.
Миг — и мне почти удалось вырваться за черту пламени, но в это мгновение Огонь метнулся ко мне. Я «не успела» отпрянуть, и он перехватил меня за талию. Рывком притянул к себе, и на этот раз мы закружились вместе. Пламени во мне в одно мгновение стало больше, я даже не успела понять, как это произошло — только что отдавала себе отчет в происходящем, и вот уже меня куда-то несет.
В дикий, какой-то звериный танец, где пульс в каждой клеточке тела, а каждая клеточка тела — как мини-костер. Рывок, взгляд — и я снова на свободе.
Расстояние вытянутой руки, и мы кружимся, не отпуская взгляда.
Вокруг нас кружится зал, а сверху осыпаются теперь уже огненные блестки, создающие ощущение, что мы танцуем в летящих от языков пламени всполохах, рассыпающихся обжигающими искрами.
Сближение — почти прикосновение пальцев — и снова назад.
Прыжок!
Кружение, кружение, кружение, от которого сердце заходится в безумном ритме.
Прикосновение: ладонь Огня ложится на мою талию, а дальше попытка вырваться заканчивается новым взлетом, в которым он подхватывает меня над сценой. В этот момент мир действительно переворачивается, и когда я «лечу» я почему-то снова прикипаю взглядом к ВИП-ложе, которая словно магнитом затягивает мой взгляд, меня — все глубже, глубже, глубже, словно кто-то скользит по моему телу огненными лентами — даже не по телу, а над, в каких-то миллиметрах, заставляя кожу покрываться мурашками в ожидании обжигающего прикосновения.
Это длится мгновение: и вот я уже снова стою, а после мы с Огнем кружимся вместе.
Все быстрее, быстрее, быстрее — рука к руке, пока не взлетаем уже вместе, а после, едва коснувшись носками сцены,
Короткая тишина взрывается аплодисментами, мы с партнером расходимся, чтобы поклониться, потом снова сходимся, держимся за руки. Люди даже поднимаются из-за столиков, они хлопают так, что, кажется, я сейчас оглохну. На моей памяти вообще никогда нас так долго не «не отпускали», это действительно больше похоже на балет, то есть на тот балет, который на большой сцене, о котором я всегда мечтала.
— Огонь!
— Это было просто волшебно!
— Шикарно!
Из зала летят комплименты от гостей, а я почему-то снова цепляюсь взглядом за ВИП-ложу. Их в Грин Лодж несколько, по умолчанию они закрыты стеклами, которые можно опустить. При желании, разумеется, музыка «транслируется» в ложу так же, как если бы ее посетители находились в зале, можно даже регулировать громкость и интенсивность, но большинство гостей все равно предпочитают опускать стекла, чтобы погрузиться в атмосферу. Сегодня — исключение именно та ложа, с которой у меня странный неконтакт, или, наоборот, контакт?
Я отрываю от нее взгляд так резко, как если бы для этого реально пришлось разорвать некое прикосновение. К счастью, публика нас все-таки отпускает, и мы уходим.
— Это было мощно, — говорит мне уже в коридоре мой партнер Пейт, он же «Огонь». — Надо будет как-нибудь повторить.
— Надо будет, — соглашаюсь я. Ныряю в свою гримерную, по совместительству раздевалку и комнату отдыха. Голова все еще слегка кружится, я пытаюсь собраться с мыслями, но в крови продолжает бурлить огонь. После выступлений обычно много адреналина, но сегодня что-то с избытком, я бы сказала, это даже перебор.
Потому что, будучи абсолютно трезвой я чувствую себя как после пузырьков веоланского. Еще больше я становлюсь «пузыристой», когда мне начинают стучать в двери — привозят цветы от гостей ресторана, которые они заказали вот прямо сейчас!
Сказать, что я в шоке — значит, ничего не сказать, то есть мне привозили букеты раньше, но в таком количестве никогда. Никогда до этого дня, хотя я и сама чувствую, что мое выступление в этот раз было вообще другим. Я всегда танцевала искренне, но сегодня словно раскрылась на полную, и это «на полную» до сих пор покалывает искрами пальцы и меня всю.
К счастью, сегодня выступление у меня одно, и, к тому моменту, как я заканчиваю переодеваться, в дверь снова стучат. Я уже мысленно прикидываю, как мне тащить такое количество цветов и куда их ставить — при учете того, что в моем ведре бессовестно прописался букет от неизвестного дарителя, но, когда открываю дверь, за ней не цветы.
За ней вальцгарды.
И один из них говорит:
— Риам Этроу, вы поедете с нами.
Дорогие читатели!
Я прочитала ваши чудесные слова-пожелания (и даже поздравления в стихах!), и хочу сказать, что я безмерно тронута!