Чёрное пламя
Шрифт:
— Слушаю, — проскрипел генерал.
— Кто ещё замешан в сговоре с Деймором?
Голова кашлянула кровью и начала перечислять имена. Их было много. Покойник говорил и говорил, и с каждым произнесённым именем лицо короля вытягивалось от удивления всё больше.
— А кто из них сейчас присутствует в этом зале?
— Виен, старик с рыжей бородой, — ответила голова.
Советник сорвался с места с небывалой для своего возраста прытью. Убегай он от людей, возможно, попытка спастись увенчалась бы успехом, но не сейчас. Волки разорвали его ещё быстрее генерала, залив кровью пол и
— Знал ли король Эйдан о вашем сговоре? — продолжил Маркус, когда крики наконец стихли.
— Нет, — хрипел труп, — он знал только то, что мы проводим эксперименты с вампирской кровью и кровью некроманта…
Маркус разжал руку, и генерал выплюнул на пол ещё один сгусток крови и замолчал. От созерцания того, во что превратился тронный зал, короля начала бить мелкая дрожь, и у него задёргался глаз.
— Что вы хотите? — выдавил он, кое-как справившись с собой.
— Тебе знакомы эти имена?
— Не все.
— Скажи своим советникам отыскать всех виновных и привести к дворцу, — приказал Маркус.
Король неуверенно кивнул старикам, и те, оглядываясь на волков, почти выбежали из зала. Несколько тварей громко рыкнули, и один из советников запутался в фалдах мантии и упал, и не вставая, быстро пополз прочь от дверей. Маркус разве что не смеялся, хотя судя по ощущениям, очень этого хотел. Повернувшись к нему, я заметила крайне довольное выражение лица и сощурилась.
— Ты на кладбище также надо мной потешался, да? — еле слышно пробурчала я и скосила глаза на короля.
— Конечно, — шепнул вампир, одарив меня хищным взглядом, — боящиеся до смерти люди очень забавны.
Я страдальчески вздохнула и еле заметно покачала головой. Мне это тогда забавным совершенно не казалось.
— Ваше Величество, от лица Мирна прошу простить нас за столь ужасное происшествие, — обратился ко мне Эйдан, медленно двигаясь в нашу сторону по дорожке мимо скалящихся волков.
Выглядел он очень спокойно и держался ровно, только вот сердце колотилось так сильно, что закралось сомнение, не умрёт ли он от страха по дороге, так и не дойдя до своего же трона. Надо отдать королю должное, я бы на его месте в ужасе сжалась в углу и приготовилась умереть. Такой выдержке впору позавидовать.
— Знай я о столь чудовищных планах моих подданных, я бы ни за что не допустил подобного. Выражаю глубочайшее сожаление. Наша сторона готова выдать всех причастных, вверяя их жизни вам. Мы скромно надеемся, что существуют пути уладить конфликт, разойтись миром и продолжить дальше следовать договорённостям наших королевств.
Эйдан остановился в нескольких метрах от трона и сцепил слегка дрожащие руки в замок.
— Сначала вы мне их приведёте, а потом посмотрим, — сказал ему Маркус.
— Тогда могу предложить вам прогуляться в дворцовом саду. Он очень красив, под стать девушке…
Это была ошибка. Связь полыхнула злобой, и в зале резко потемнело. Король осёкся и сглотнул.
— Кстати о договорах и девушке, хорошо, что напомнил, — процедил вампир таким неестественно низким голосом, что я вздрогнула, — что там было о соглашении с Эриком о браке
Вот теперь он точно был очень и очень зол. Я резко развернулась, обхватила лицо Маркуса руками и повернула к себе.
— Любимый, пойдём погуляем, — настойчиво проговорила я, гладя его скулы большими пальцами, — хочу посмотреть на сад.
Маркус не сразу перевёл на меня глаза. Алое мерцание немного угасло, и он недовольно поморщился и нехотя кивнул. Правда когда мы встали, я опасалась, что вампир всё же кинется на короля и оторвёт ему голову.
— Пока не занимай, — кивнул Маркус на трон и вывел меня в боковую стеклянную дверь.
Сад начинался прямо за створками, и он оказался просто потрясающий! Никогда не подумала бы, что можно сделать сад вот так просто в крыле дворца, чтобы можно было гулять там вдали от посторонних глаз. В тёплом воздухе витали сладкие фруктовые и цветочные ароматы. Я глубоко вдохнула, улыбнулась и потянула всё ещё недовольного вампира вглубь.
Длинные дорожки из мелких голубоватых камушков хитро переплетались и уводили нас от двери, огибая яркие цветники, глицинии и вкусно пахнущие кусты пурпурной вишни. Цветов в саду оказалось очень много, какие-то клумбы были полностью заняты одним сортом растений, а другие образовывали сложные живописные композиции, располагающиеся в определённой последовательности, хотя я и не сразу это заметила. Белый переходил в желтый, потом в оранжевый, оттенки красного, розового, фиолетового, а дальше снова в белый.
Деревья же образовывали лабиринты, затенённые свисающими гроздьями мелких цветочков незнакомого мне растения и длинными ветвями ив. Помимо вишни среди фруктов и ягод я приметила раскинувшийся по деревянным аркам виноград, небольшие деревца абрикос и редкую розовую черешню. Хоть уже и было тепло, но без магического воздействия плоды так рано вырастить бы не удалось.
Дорожки то выходили на яркое солнце, то уводили в столь тёмные участки, будто наступили сумерки. В нескольких из таких участков находились небольшие декоративные прудики с белоснежными кувшинками, лепестки которых еле заметно светились в полумраке. Дно водоема покрывала разноцветная галька, а в воде плавали ярко-оранжевые маленькие рыбки с длинными хвостами. Рядом с прудом стояли две лавочки, разделяемые статуей большой рыбы, будто выпрыгивающей из воды и выпускающей изо рта небольшой мраморный фонтанчик.
Дорожки шли вглубь сада. Сначала мне казалось, что они располагались хаотично, но когда очередные две тропинки слились в одну, мне показалось, что вели они к определённому месту. В солнечных нишах около арок иногда встречались небольшие скамейки с аккуратными столиками, но путь уводил в затенённые зелёные коридоры, предлагая и дальше следовать в неизвестность.
Я тянула Маркуса за собой по цветочному лабиринту, вдыхая сладкие и свежие ароматы, и ощущала, что он успокаивается. Король Эйдан, сам того не понимая, чудом остался жив. Не то, чтобы мне было его жалко, но убивать всех подряд было уж слишком, тем более тех, кто мог повлиять на экономику Ларминии разрывом всех торговых соглашений. Генерал и все причастные заслуживали смерти, но остальным умирать не следовало.