Черное пламя
Шрифт:
Усталая, но довольная девушка весело улыбалась, небрежными движениями стягивая волосы в хвостик. Выглядела она привлекательнее некуда, я аж залюбовался. Полёт явно прибавил нашей даме бодрости.
– Куда теперь двинемся? – спросил Мишка.
– Есть предложение пойти перекусить, – начал я по привычке, осёкся, но поздно.
Они уже ржали. Ну да, я всегда есть хочу. Нельзя потешаться над естественными потребностями растущего организма! Так и сказал. Смех перешёл в хохот, а Марину чуть ли не пополам скрючило. Я сам начал подхихикивать.
– Не,
– Так ты в три ночи ещё и жрать бегал? – картинно изумился Мишка, что заставило несчастную Марину буквально задохнуться от смеха и начать икать.
Настроение мы подняли всем вокруг. Даже инженеры, обслуживающие машину и невольно слышавшие, что позабавило троих стажёров, не могли скрыть улыбок.
Чтобы не выглядеть совсем глупо, мы разошлись по каютам, договорившись собраться в столовой минут через десять.
– Двадцать и не минутой меньше, – потребовала Марина.
Добро. В конце концов, не только девушка имеет право вкусить дары цивилизации после успешно выполненной работы. Я тоже хочу в душ. А потом еда.
Когда матово-бежевая дверь столовой скользнула в стену, мы как были, так и приросли ногами к полу. Мишка удивлённо присвистнул, а у меня от переизбытка нереального случилось непроизвольное расслабление лицевых мышц, отчего челюсть упала вниз.
Привычного вида невзрачное помещение исчезло. То есть вообще перестало существовать как архитектурный элемент с шестью рабочими поверхностями и проходом в одной из них.
Представьте. Вы встали с постели в собственном доме, получили у синтезатора чашку любимого чая и, жуя свежую булочку, открыли дверь в лето. Сквозь проём чувствуется дуновение ветерка с запахом нарождающегося утра. На любимом газоне виднеется часть старинного деревянного столика с резными ножками, растрескавшимися, но всё ещё готовыми удержать столешницу и всё, что заботливым хозяевам заблагорассудится на неё выставить.
Одно отличие. Даже нет, два. Запах – из столовой пахло всё же едой, вкусной, отдадим должное. А ещё слышалась разноголосица, звон бокалов и тихая, мягкая музыка. В остальном всё совершенно так, как я описал выше.
Мы нерешительно заглянули внутрь. Панорама сразу раздвинулась до горизонта, дополнив живописный вид бескрайним океаном зелёного неба. Границы стёрлись – небосвод плавно нырял в траву и, казалось, начинался у наших ног. Не зарябить в глазах от изобилия зелени помогали лишь тонкие ниточки белых облаков и солнце, синее солнце северного полушария Новороссии. В единый миг я с друзьями перенёсся на просторы знаменитой на весь обитаемый космос высокогорной Изумрудной долины.
– Мы ж вроде бы не в вирте, – тихо произнёс мой товарищ.
– А может, и в нём, – не согласилась Марина, – Откуда вы знаете, выпустили нас после вылета или нет. Может быть, корабль так и работает – все лежат в саркофагах автономной поддержки и
Фантазия у девочки будь здоров. Я пошевелил пальцами, обутыми в тонкие сандалии из эрготкани, присел на корточки и провёл рукой над тем, что совсем недавно было полом. Под ладонью скользили шершавые зелёные стебельки. Я попробовал сорвать один, но он растаял под давлением пальцев. Понюхал ладонь – травой не пахло. Всё же ещё есть над чем поработать.
Столик, манящий уютом и обещанием райского удовольствия, оказался не один. Несколько ровных рядов стояли, казалось, в центре мироздания, а откуда-то слева к ним вереницей текли по воздуху подносы с едой.
Так хотелось пройти до стены и потрогать её, а ну, как действительно поверхность планеты, и диким образом сейчас можно будет пробежаться по природному великолепию. Но под взглядами обративших на нас посетителей мы сделали вид, что местные чудеса нам нипочём и с достоинством (но вертя головой по сторонам) прошли до ближайшего свободного столика.
– Как они траву-то сделали? – я всё ещё не мог прийти в себя от обилия впечатлений.
– Да кто нам скажет. Я о подобных технологиях даже не слышала. В вирте и то подобное реализовать не просто, а у создателей «Ломоносова» получилось в реальности, – Марина рукой обвела вокруг себя, – такими темпами вирт вскоре и не нужен будет.
Мишка смотрел куда-то вдаль.
– А каюты? – спросил я. – В наших жилищах, интересно, такое предусмотрено?
– Скорее всего, нет, слишком жирно каждое помещение оснащать новейшей аппаратурой, – очнулся от размышлений Мишка, – хотя кто его знает.
Он протянул руку, постучал по поверхности столика (звук точно как должен быть у любого уважающего себя сухого дерева). Замерцавшее в воздухе меню было изучено, и вскоре прибывший заказ парил нежнейшими ароматами перед тремя голодными стажёрами.
– Я успел немного почитать про возможности крейсера, – успевая жевать и говорить, поведал друзьям я, – но в сети ни полстрочки не было про подобные технологии. Наверняка не хотели раскрывать их. А после старта у нас и гипотетического шанса слить информацию наружу не осталось. В рейсе новое окружение всесторонне изучим, пожив в нём с полгодика, попривыкнем. А к возвращению будет готов пространный отчёт психологов, медиков и Умника о практических аспектах применения новой технологии во время дальней экспедиции. Там уже и внедрят. Или нет, как получится.
– Конечно, внедрят, куда они денутся, – уверенно произнесла Марина, накалывая на вилку какой-то мясной шедевр, который выглядел неплохо, пах ещё лучше и сам просился в рот.
– Смотря, сколько стоит это новшество. Ты вспомни первый вирт. Его тоже применили на «Палладе». А стоила эта новая система управления как сам корабль со всем оснащением, – вспомнил историю развития флота Мишка.
– Ну, ты хватил. Сравнил основной контур управления с настенным покрытием. Что в нём дорогого.