Чёрное Солнце. Рассвет
Шрифт:
Эта боль была настолько реальной, что на несколько секунд мужчина забыл обо всём остальном, завороженно наблюдая за тем, как ярко-красная кровь растекается из пореза по тыльной стороне его ладони, струится между пальцев, капает с треугольного кольца… Он перевёл взгляд на зеркало и с лёгким удивлением обнаружил, что из трещины в нём тоже тонким ручейком вытекает кровь, словно это было не стекло, а живая плоть.
Итан твёрдо посмотрел в глаза своему отражению и уже спокойно, но всё так же властно, спросил:
– Кто ты?
Человек в зеркале
– Вопрос в том, – тихо произнесло отражение, тоже глядя Итану в глаза, – кто ты…
Через тело мужчины будто прошёл электрический разряд, приклеив его ноги к полу, а ладонь – к поверхности зеркала.
Реальность подёрнулась дымкой и раздвоилась: Итан одновременно находился здесь, в тёмном сгоревшем доме из его воспоминаний, и вновь сидел на полу в своей спальне, одной рукой держа рисунок, а другой прижимая дуло тяжёлого пистолета к собственному виску. Но ни одна из этих реальностей не являлась настоящей, он осознал это лишь теперь. Ведь волк в его мире был нарисован простым графитным карандашом и никак не мог иметь синих глаз…
"Это всё сон, просто сон… Надо проснуться. Проснись!.. Проклятье… Всё-таки отравили?.."
Отовсюду доносились шорохи осыпающейся штукатурки, треск ломающихся опор, падающих картин и рушащихся лестниц… Весь дом будто ожил и менял свою форму.
Из трещин в потолке на плечи Итану полилась тёплая вязкая кровь, за мгновения превратив чёрную накидку дейна в алую мантию Архаина. Боковым зрением он видел, что стены прихожей тоже быстро окрашиваются в красный цвет. Красным стал и дрожащий под его ногами пол…
Но Итан мог смотреть сейчас только в быстро расширяющиеся зрачки собственных глаз. Чернота достигла границ радужки, затем распространилась на белки, и, не останавливаясь, живой горячей смолой поползла от глаз по его лицу, шее… Итан чувствовал, как она движется по его плечам и груди, постепенно обволакивая и обжигая всё тело. Кровь внутри словно начала закипать, стало невыносимо жарко.
"Проснись же! Проснись!!!"
Не выдержав, Итан зажмурился… а когда вновь открыл глаза, вокруг него осталась одна лишь тьма. Ни звука. Ни вспышки. Ни единого привычного ощущения. Только чёрная пустая бездна, в которой он парил, бесплотный и невесомый, будто сам воздух… Слепой и ничтожный.
Пустота внутри. Пустота снаружи. Бесстрастная. Безграничная. Непобедимая.
Вечная.
До этого момента Итан не знал, что такое страх.
И никогда ещё в своей жизни он так не кричал… Только никто не мог его услышать. Он и сам себя не слышал.
А затем Пустота проглотила и его сознание.
* * *
"Итан? – Знакомый голос… Вспомнить бы, кому он принадлежит… – Какого Тихата с тобой там происходит? Ощущения очень странные…"
"Ничего
"??!!!… Так, слушай меня. Ты должен встать и хоть на ушах, но доползти до своего сейфа, где ты хранишь стимулятор для отца…"
"Не могу. Я устал… Чертовски устал…"
"Твою мать, Итан! Где твоя сраная сила воли?! Вставай и позови кого-нибудь на помощь! – Вот теперь он начинал припоминать… – Слышишь?.. Эй! Не смей подыхать, скотина! Ты не можешь так со мной поступить! Итан?.. ВСТАВАЙ!!!"
* * *
Он подскочил как от выстрела, весь взмокший, с отчаянно колотящимся сердцем, и тут же рухнул обратно на пол, свернувшись в клубок и поскуливая от боли во всём теле. Казалось, внутри него бушевал пожар. Его мелко потряхивало, в глаза будто насыпали песка, а кожа на ладонях нестерпимо зудела, как от какого-то побочного эффекта…
Но он был жив.
Спустя несколько секунд боль неожиданно угасла, оставив после себя лишь опустошение, мучительную усталость и гнетущее чувство, что произошло нечто плохое, непоправимое.
Итан приподнял голову и понял, что находится у себя в кабинете. Его стул был опрокинут, некоторые бумаги разбросаны по полу. Неподалёку валялся разбитый пузырёк из-под стимулятора: он был пуст. Значит, всё-таки успел… Но как, когда?..
В комнате царила полутьма, и Итан машинально достал из кармана мантии часы. Времени с его возвращения из лаборатории прошло не так уж много – стрелки на циферблате показывали половину четвёртого утра.
"Рассвет близится", – прозвучало у него в голове голосом Фэйзила.
И тогда Итан вдруг осознал, что его разбудило.
Тишина.
В груди у Итана болезненно ёкнуло. Он рывком поднялся на ноги, качнулся, ухватился руками за стол и прислушался. Действительно, ни одного звука не доносилось из-за стены – ни сиплого дыхания, ни покашливания, ни сонного бормотания…
"Пусть это окажется сном, – мысленно взмолился Итан, похолодев от ужасной догадки. – Пожалуйста, пусть это окажется сном…"
Но тут в его поле зрения попал злополучный рисунок, выглядывающий из-под неровной стопки документов, и Итан ощутил, как тает последняя надежда: волк был абсолютно серым, включая глаза.
Это был не сон.
Забыв обо всём, Итан рванул к двери. Та оказалась запертой, пришлось повозиться с ключами, потом ещё раз, уже у другой двери…
Когда он, наконец, ворвался в спальню настоятеля, то с порога понял, что давно опоздал. Тело старика наполовину сползло с кровати, будто он пытался встать самостоятельно, рука беспомощно свесилась, глаза были полуоткрыты и смотрели на приёмного сына с немым укором.
Итан медленно приблизился и коснулся лба отца – тот был холодным и гладким, как мрамор. Затем провёл кончиками пальцев сверху вниз, навсегда сомкнув веки старого Архаина, и бессильно опустился на пол рядом с кроватью.