Черное солнце
Шрифт:
— Си, сеньор, — покивал Браун, упираясь руками в шероховатые бока платформы.
Распределившись по двое, фридомфайтеры покатили почту, куда им велели. Теперь можно было не прятаться.
— Вижу, — сказал Тугарин-Змей, кивая в сторону стратолёта, чьи белые борта опоясывала оранжевая полоса. — «Трансвааль Эйруэйз».
В тени стратоплана толпились пассажиры — туристы, явно из неработающих. Ударно отдыхавшие «жруны», получив бесплатные путёвки от Фонда изобилия, спешили в Африку — поглазеть на тамошних слонов с жирафами. «Пролы» хохотали и громко переговаривались. Сихали
Сдав платформы на высоких колёсах говорливым почтарям, фридомфайтеры вернулись к туристам, скидывая куртки, — солнце припекало.
— Выбираем одиночек, — негромко сказал Тимофей, — и складываем в тенёчек.
«Пролы» до того увлечённо слушали чёрного экскурсовода, бурной жестикуляцией подкреплявшего словесное описание саванны, что не заметили «потери бойцов».
Купри подбирался к «жруну» со спины и выпускал в него слабый заряд из станнера. Гирин с Тугариным-Змеем подхватывали никнувшее тело и отводили — относили! — в тенёк, вовнутрь пустого пластмассового контейнера.
Сихали достался толстяк, разомлевший от стан-излучения. Накинув на плечи его безразмерный пиджак из стереосинтетика, а заодно и талию обмотав рабочей курткой, изображавшей пузо, Тимофей глянул в социальную карточку «прола».
— Карлос Бака, — прочёл он вслух.
— Бяка, — задушенно издал глас Шурик.
— Щас восьмым ляжешь, — пригрозил Харин.
— Молчу, молчу…
Неспешно и раскованно, подражая расхлябанной походке «жрунов», фридомфайтеры вошли в тень стратолёта и смешались с толпой туристов.
— Проходим на посадку! — прощебетала стюардесса-мулаточка.
Сихали поднялся в салон, пыхтя, как и подобает Баке, и скромно притулился у иллюминатора. Поблизости расселись остальные «хайджекеры». [113]
Шумные «пролы» переговаривались:
— Да не хотел я в эту дурацкую Африку переться… Жена уговорила.
— Ну, а то я зебры не видел!
— А что делать-то? Меня в этом году уже трижды из запоя выводили…
— Слыхал, что старый Луис придумал? Они с Педро вернулись на свой рудник!
113
Воздушные пираты.
— Здрасте! Так его ж закрыли!
— А они открыли! Третий месяц руду добывают — и сваливают в кучу.
— Зачем?!
— Говорят, хоть как-то при деле.
— Хм. Знаешь, а я их понимаю…
Тимофей послушал, поднял очи горе и закрыл их, решив подремать.
Ровно через час стратоплан сел в йоханнесбургском аэропорту «Гранд-Сентрал».
Глава 23
ОБИТЕЛЬ ЗЛА
22 декабря, 16 часов 45 минут.
Афросоюз, Йоханнесбург, «Гранд-Сентрал».
Паче чаяния,
В качестве меры предосторожности фридомфайтеры заняли огромный красный тягач, вытягивавший стратолёты из ангаров. Атомокар заурчал, засопел и двинулся на край поля, где располагалась VIP-зона и находился «борт номер один» — старенький гиперзвуковик «Хикари». [114]
— И что? — буркнул Купри. — Вот так вот заявимся и скажем Мзиликази: «Дай покататься?»
— Идеи есть? — спросил Сихали.
— Господи, Тим, — сокрушённо вздохнул Белый, — ну какие у них идеи, у тупарёшек? И с кем мы только связались?..
114
«Хикари» (яп.)— «Молния».
— Выкладывай свою, умник, — проворчал Гирин.
— А вы посмотрите внимательно! Видите, какая суматоха у президентского терминала? Наверняка Мзиликази заскучал во дворце, вот и решил отправиться куда-нибудь с «официальным дружеским визитом»…
— Ближе к делу! — повысил голос Максим.
— Да пожалуйста… Выходим, раскладываем агентов секретной службы по багажникам, переодеваемся в их чёрные прикиды и встречаем Мзиликази на борту «Хикари»!
— Умник! — презрительно фыркнул Тугарин-Змей.
— Разумник! — поддержал его Гирин. — Глаза протри — они там все чёрные, как их костюмы!
— А вы зелёные, — снисходительно сказал Шурик, доставая из кармана дермотонер. — Учить вас да учить…
Настроив приборчик, он закатал левый рукав и провёл насадкой по запястью — кожа приобрела цвет тёмной бронзы. Закрасив обе руки, Белый занялся лицом, превращая себя в чёрного.
— Шурка, ты гений, — сказал Тимофей.
— А то! На, бледнолицый, — Шурик передал дермотонер Гирину. — Из тебя выйдет Отелло — мечта Дездемоны!
— А это… надолго? — с опаской спросил Максим.
— Да нет, что ты… Уже лет через десять-пятнадцать сереть начнёшь, а к пенсии облезешь полностью.
— Не слушай его, Максим, — улыбнулся Браун. — Потемнеешь часа на два, на три.
— А, ну тогда ладно, — взбодрился Гирин. Храбро обратившись в чёрнокожего, он сунул дермотонер Илье Харину.
Так, по цепочке, все поменяли расовую принадлежность. Правда, губы у фридомфайтеров не вывернулись и волосы не закурчавились, но те же масаи или эфиопы здорово смахивают на европейцев чертами бронзовокожих лиц, так что… «Сойдёт», — решил Сихали.