Черное солнце

Халле Карина

— Ну не знаю, — признаюсь я. — Он напился и поцеловал меня.

— О-о-о, — говорит она, наливая кофе в кружку и ставя ее передо мной, прежде чем налить себе чашку. Она садится напротив меня. — Я так понимаю, что все прошло не очень хорошо.

— Во-первых, у него все еще есть девушка, — говорю я, пристально глядя на нее. — Но все равно, если бы ее не было, мне как-то… неинтересно. Нам гораздо лучше быть друзьями.

— Кажется, он не очень хорошо воспринял отказ, — говорит она, поднося кружку ко рту.

Я качаю головой.

—

Нет. Он разозлился.

— Разозлился? Мэтт?

Мэтт бывал у меня дома кучу раз, мама познакомилась с ним, и он ей даже понравился. Он всегда был таким, как обычно, доброжелательный.

— Я тоже была удивлена.

— Мне жаль, — говорит она, одаривая меня сочувственной улыбкой. — Ты этого не заслуживаешь. Но постарайся не принимать близко к сердцу. Возможно, у него выдалась напряженная неделя. Ты знаешь, что эти стартапы не славятся легкой работой. Я уверена, что на карту поставлены большие деньги.

— Да, может быть, — говорю я, и от этого мне становится немного легче.

— Хэй, — говорит мама, ставя свою кружку и глядя на меня с надеждой в глазах. — Раз у тебя сейчас проблемы с Мэттом, может быть, ты пересмотришь свои планы на день рождения.

Я вздыхаю. Мои родители были очень странными и эмоциональными по поводу моего дня рождения. Когда мне исполнилось шестнадцать и восемнадцать, все было хорошо, но теперь, когда мне исполняется двадцать один, они вдруг думают, что это конец света, как будто я официально выросла и больше не буду их дочерью.

Как бы то ни было, пару недель назад они спросили меня, что я хочу сделать на свой день рождения, и я сказала, что хочу устроить вечеринку с друзьями, а потом они предложили, чтобы я отпраздновала с ними.

Типа, одни.

Устроить семейную поездку.

И, как бы сильно я ни любила своих родителей, это не предвещает мне хорошего времяпрепровождения.

Я, конечно, сказала им «нет», но с тех пор чувствую себя чертовски виноватой из-за этого, и теперь, после всей истории с Мэттом, возможно, это не самая худшая идея.

— Я не знаю, — осторожно отвечаю я.

— О, будет весело. Обещаю. Мы присмотрели один из классных домов для аренды посреди пустыни, в «Джошуа Три⁶». Тебе нравится это место.

Это правда. Я была на Коачелле⁷ несколько раз, и однажды после фестиваля мы с Элль арендовали место для глэмпинга⁸ в центре национального парка «Джошуа Три». Я по уши влюбилась в это место. Нечто в отдаленности, суши, звездах и этом вечно простирающемся ночном небе, как будто ты на связи со Вселенной… Клянусь, я чувствовала, как моя кровь поет луне.

— Ты уверена, что хочешь отвезти меня в центр пустыни?

— Конечно! — восклицает она. — Мы можем разжечь костер, потанцевать вокруг него, напиться.

— Да, точно, — говорю я ей. О, они точно будут танцевать вокруг костра и выкрикивать благословения богине Луны или еще какую-нибудь чушь,

но мои родители очень редко пьют. Они не любят терять контроль. Они даже не курят травку, хотя это то, что я делаю регулярно. Помогает немного притупить восприятие мира и заснуть.

— Давай, будет весело. Может, это будет наша последняя поездка всей семьей.

Я допиваю остатки своего кофе и пристально смотрю на нее. Она улыбается, но в глубине глаз она абсолютно опустошена по причинам, которых я не понимаю.

— Мама. Не драматизируй. Я все равно буду жить внизу. У меня впереди еще два года учебы, и даже тогда я закончу здесь магистратуру и докторскую диссертацию, я никуда не собираюсь уезжать.

Она шмыгает носом и нежно проводит пальцами под глазами.

— Я знаю. Просто ненавижу то, что ты становишься старше.

Ох. Разговоры о том, как задеть сердечные струны.

— Прекрати. Слушай. Если я соглашусь на день рождения в пустыне, ты перестанешь так печалиться?

Она улыбается. Хотя все еще выглядит грустной.

— Да. Я обещаю, — она прочищает горло. — Ты все еще хочешь ту сумку от Александра Маккуина на свой день рождения?

На самом деле, я не любитель дизайнерских товаров, большую часть своей одежды я покупаю в «AllSaints» и «Free People», когда могу себе это позволить, и у «Poshmark», когда не могу. Но пару недель назад я увидела черную сумочку Александра Маккуина с рисунком в виде черепа и камня и не могу перестать думать о ней. Она чертовски дорогая, поэтому, когда я упомянула об этом своим родителям, я действительно не думала, что из этого что-нибудь выйдет. Большую часть лета я буду работать во Дворце Почетного легиона, так что я решила просто потом накопить и купить сама.

— Да, но это не обязательно, — говорю я ей. — Я знаю, что это чертовски дорого.

— Тебе исполняется двадцать один год только один раз, — говорит мама. — Сиди здесь.

Она уходит по коридору в спальню, а я остаюсь в недоумении, что происходит. Вскоре она возвращается с коробкой от Александра Маккуина в руках.

— Я тут кое-что прикупила.

У меня отвисает челюсть.

— Что?! — я немедленно тянусь к коробке. — Ты купила мне сумку?

Она отодвигает коробку от меня.

— Да. Мы вдвоем. Но, наверное, следует подождать, пока твой отец не вернется домой, прежде чем открывать.

— Но… но мой день рождения будет только через две недели.

— Я знаю, — она вертит коробку в руках все больше и больше. — Но зачем ждать? Почему бы не насладиться этим сейчас? Ты можешь брать ее на занятия, когда будешь сдавать выпускной экзамен. На удачу.

— Я не знаю, что сказать, — мои родители всегда баловали меня на протяжении всей жизни. Из-за этого я работаю очень усердно, потому что всегда стараюсь быть достойной их. У них есть деньги, папа получил огромное наследство от своего отца, с которым у меня так и не было возможности познакомиться до его смерти.