Черное солнце
Шрифт:
Лишь вижу, что он предлагает мне себя.
И я не могу отказаться ради самой себя.
Я осторожно захожу в ванну, его глаза скользят по моему обнаженному телу, оставляя за собой ледяные горячие следы, затем опускаюсь в воду, пока не оказываюсь верхом на нем, мои бедра по обе стороны от его ног.
Мой взгляд поднимается от мягкой кожи на его шее к глазам, выражение которых одновременно дикое и настороженное. Словно… он боится меня.
Я облизываю губы, пытаясь удержаться, чтобы не поглотить его, как животное, затем
Он быстро опускает руку в воду и хватает меня за запястье, дергая его, сверкая глазами.
— Нет, — хрипло говорит он. — Я не могу.
Я хмурюсь.
— Не можешь? — шепчу я, мой голос хриплый от желания.
— Тебе не понравится то, что будет со мной, — рычит он, с трудом сглатывая, все еще крепко сжимая мое запястье. — Тебе нужно другое, Ленор. Возьми это.
Он поворачивает голову на дюйм, возвращая мое внимание к своей шее.
— Ты уверен? — спрашиваю я, хотя зуд внутри меня становится все болезненнее. Я слышу его кровь, чувствую ее запах, нервы трепещут до исступления, которое я могу контролировать. — А если тебе не понравится то, что будет со мной?
— Я разберусь с этим, — твердо говорит он. — Тебе нужно насытиться. Я не хочу, чтобы ты пила чужую кровь, — он хватает меня за затылок и прижимает мое лицо к своей шее. — Давай. Укуси меня.
Мои губы прижимаются к его коже, энергия уже течет от него ко мне, и я быстро открываю рот, обнажая зубы, вонзая их в его кожу, сильно прикусывая.
Он издает прерывистый стон от боли, но я едва слышу его, мне все равно. Все, что меня волнует, — это сладкая кровь, которая течет из раны в мой рот, искрами ударяясь о мой язык, наполняя жизнью, энергией и всем, что мне нужно, вплоть до самой души.
Солон стонет, и я кусаю его еще сильнее, мои клыки погружаются глубже, я извиваюсь на нем. Он все еще чертовски тверд, и внезапно меня охватывает неконтролируемое желание трахаться и пить кровь одновременно.
Но он держится, прижимая мою голову к своей шее, пока я сосу и покусываю, облизываю и пью. Его другая рука обхватывает меня за талию, удерживая на месте.
В конце концов, его рука скользит вверх по моей влажной коже к груди, большой палец касается соска, который уже стал твердым, пальцы сжимаются, по моему телу пробегают ударные волны.
Я стону ему в шею, одна потребность удовлетворяется, а другая возбуждается.
Я поднимаю голову и смотрю на него, наши лица сближаются.
Он смотрит на мои губы, на свою кровь у меня во рту, но это его не пугает. Жар в его глазах разгорается еще сильнее, ноздри раздуваются, кажется, он делает все, чтобы сдержаться.
Он с трудом сглатывает, его кадык дергается.
— Ты закончила? — спрашивает он грубым голосом.
Я качаю головой.
— Нет.
Затем я приближаюсь, дюйм за дюймом, медленно
Его глаза все еще открыты, все еще смотрят на меня, темнеют, его тело напрягается.
Затем он уступает, и я закрываю глаза, погружаясь в поцелуй.
Наши языки встречаются, сначала неуверенно и мягко, в танце, в котором я пытаюсь вести, получить от него больше, освободить его от собственных оков.
Он стонет мне в рот, от этого звука я чуть ли не кончаю, и его рука скользит вниз по моей спине, а затем обратно вверх, по волосам, сжимая их в кулак.
Я задыхаюсь.
Господи.
Я не знала, что могу так целоваться. Наши губы прижимаются друг к другу, как будто нам никогда не суждено разлучиться, я словно медленно погружаюсь в сон, все дальше и дальше. Все мои чувства обострены до предела, от его вкуса, его запаха, его рук, которые, дергают меня за волосы и держат за талию. Его губы мягкие и твердые, и это все, чего я хочу.
Затем он берет себя в руки.
Его язык доминирует, движения становятся грубее, неистовее, теперь он держит меня крепче, его другая рука скользит у меня между ног, пальцы погружаются под воду к моему клитору.
Я поднимаю голову, выгибаю спину, запрокидываю голову назад, пока он вводит свои пальцы внутрь. Музыка зарождается глубоко в моих костях, низкий, головокружительный рокот басов, от которого мое тело прижимается к его руке, желая большего, намного большего.
— Черт, — кричу я, кончая на его пальцы, оргазм ошеломляет, забирая воздух из легких.
Я падаю вперед, волосы свисают, его губы прижимаются к моей груди, втягивая сосок в рот. Оргазм не прекращается, усиливается и продолжается, а Солон все еще трахает меня пальцами, загоняя их внутрь снова и снова.
— О боже мой, — выдыхаю я, не в силах этого вынести, мое тело бесконечно корчится в конвульсиях, я будто превращаюсь в золотое конфетти.
Он погружает пальцы еще глубже, толкает меня к своей шее, где осталось немного крови, его рана почти зажила. Я снова пью и кончаю, высасывая кровь, оргазм разрывает меня на части.
Он тяжело дышит, сильно возбужден, от этого у него меняется вкус крови, как будто я пью колу с наркотиками. Я впиваюсь пальцами в его плечо, другой рукой снова тянусь к его члену, дико желая, чтобы он был внутри меня.
Он издает рычание, которое переходит в стон, и я думаю, что он, возможно, слишком возбужден, не заставит меня остановиться, или, может быть, слишком слаб. Я крепко сжимаю его член, который становится еще больше, даже не могу полностью обхватить его, двигаю им вверх и вниз, пытаясь прижать к себе.
«Остановись», — говорит он у меня в голове, его голос едва слышен.
Но я не могу остановиться, не сейчас, не в таком состоянии.
Я так сильно хочу его, что схожу с ума.