Черное солнце
Шрифт:
— Если уж мы заговорили о том, чтобы превзойти своих отцов, то, думаю вот у этого молодого человека есть потенциал переплюнуть даже великого Мендосе, — Аргус со смешком пихнул плечом Лео, отчего тот слегка пролил содержимое бокала.
— Согласен, — кивнул Титус. — Молодой Леонард уже сейчас показывает такие хорошие результаты, страшно представить, как отточится его мастерство даже за десять зим.
— Думаю, за это стоит сказать спасибо его учителю, — учтиво вставила я. — Максимилиан еще в детстве заметил его талант.
— Максимилиан?
— Думаю, он будет очень рад с тобой увидеться, Лео, — я улыбнулась, пристально глядя на брата. — Он сейчас беседует с Альберто Карроном. Ну, ты должен его помнить — вы тренировались вместе с ним и Валентином. И он наверняка тоже будет рад встретиться с тобой спустя столько зим.
Хранитель Чести чуть заметно вздрогнул — от него не укрылся намек в моем голосе, но отчего же тогда Лео отводил глаза, намеренно пропуская мимо ушей мою просьбу?
Какое-то время мы просто беседовали на вежливо-отвлеченные темы. Ари был в полнейшем восторге от такого знакомства, а Ада как-то заметно стушевалась, вела себя на удивление сдержанно. Будто бы она чувствовала себя не в своей тарелке. Так или иначе, но вскоре гвардейцы в компании своих дам покинули ярус.
— Идите, я вас догоню, — негромко сказала я, когда друзья решили последовать их примеру — Ада таки смогла уговорить Ари на танец.
Они смотрели на меня с интересом, но не стали вдаваться в расспросы и лишь кивнули.
Я затылком чувствовала взгляд, от которого тело пробирала дрожь. Глянув вниз, через перила не составило труда отыскать прикованные ко мне пронзительные глаза Луизы Арелан. «Действуй» — без слов говорила она мне, и я чуть заметно кивнула, больше сама себе, чем ей.
Лео стоял уперевшись о балюстраду, рассеянно наблюдая за яркой толпой, копошащейся внизу.
— Впечатляет, — сказала я, и Лео нехотя глянул на меня.
— Ты хотела сказать «удручает», — невесело усмехнулся он, а затем пояснил, увидев мое недоумение. — Не люблю я все эти приемы и балы. Все эти фальшивые улыбки, этикет и паршивые попытки изображать веселье… Но хотя бы кормят вкусно.
Последнюю фразу он добавил скорее, как попытку разбавить шуткой свое уныние, но получилось неубедительно.
— Что-то случилось?..
Он помолчал, задумавшись.
— Я не привык, когда на меня давят и указывают, что мне делать, — вкрадчиво произнес он, многозначительно глядя на меня. В синих глазах мелькали тени недовольства. — Особенно в присутствии старших по званию.
Животе скрутило ледяным узлом. Я поняла, о чем он, но и подумать не могла, что моя попыткы напомнить ему о важности близких людей будет воспринята вот так…
— Прости, я просто хотела, чтобы бы ты немного поболтал с веасийцами. Я не думала…
— Вот именно, — мягким резким тоном оборвал меня брат. — Я понимаю, что ты ничего «такого» не имела ввиду, однако в присутствии таких, как Титус Мегелан,
— Я доставила тебе проблем, да? — робко спросила я, виновата теребя ткань платья.
— Нет, — вздохнул он. — Просто… в следующий раз лучше такие вещи говорить тет-а-тет.
Теперь я понимала, что заводить разговор о Луизе и ее просьбе будет не только бессмысленно, но и бестактно. Но отступить уже было нельзя.
— Лео, — я замялась, не зная, как подступиться к неприятному разговору. — Ты встречался с госпожой Арелан после того, как решил остаться на службе?
Он задумался.
— Она пару раз зазывала меня к себе на рауты. И очень навязчиво. Мне хватило одного приема, чтобы понять, что старуха от меня хочет.
— А с Арно Монресом?
— Нет, — он повернулся спиной к балюстраде, и теперь изучал меня куда внимательнее, явно не понимая к чему эти расспросы. — Я с ним виделся в последний раз, кажется, незадолго до моего отбытия в Столицу. На приеме с Хусами… А что с ним?
— Ну… — я снова замялась. — Возможно, ему потребуется твоя помощь. Как гвардейца. Он влип в какие-то неприятности, и хотел заручиться твоей поддержкой…
— А-а-а, — протянул Лео, прищурившись. — Вот в чем дело… Луиза тебя подослала, да? Она мне не раз предлагала «содействовать для процветания нашей провинции», вот только ты зря слушаешь каргу — в ней столько яда и желчи, что правда из ее уст столь же маловероятно, как если падишах Набелит начнет срать золотом.
Слова звучали резко, с неприкрытым раздражением, и я съеживалась от каждого брошенного слова.
— Но может х-хотя бы поговоришь с Арно? Вдруг ты мог бы…
— Нет, не мог бы, — Лео вздохнул и опустошил бокал. — Дела Веаса меня больше не касаются. Я устал доказывать свою преданность, в которой сомневаются до сих пор несмотря на то, что я все поставил на свою карьеру. Я устал повторять всем и каждому, кому теперь верен, и, если случится какой-то конфликт, я буду стоять на стороне правосудия и закона. Если это единственное, о чем ты хотела поговорить, то вынужден откланяться. Хорошо тебе провести вечер, сестрица.
С этими словами он удалился, не дав мне и слова вставить в свой монолог. Горечь от того, что я обидела Лео, терзала, скручивалась шипастой лозой в тугой узел, не давая продохнуть. Я же знала, что он скажет что-то такое, не сомневалась, что брат не станет просто так помогать. Но никак не могла ожидать, что Лео настолько остро отреагирует на простую просьбу поговорить с человеком, которого когда-то знал.
«А вдруг он и мне когда-то так откажет, если я попрошу помочь?» — промелькнула ужасная мысль, и я тут же отбросила ее, встряхнув головой. Нет, нельзя сомневаться в брате. Нельзя осуждать его за то, что он не жаждет помогать всем и каждому, просто из старого знакомства. А уж тем более тем, кто никогда ни во что не ставил нас, детей Эстебана. Герцога, которого они открыто презирали…