Черное солнце
Шрифт:
— О, я смотрю вам тут весело? — без тени веселья сказала я, глядя на Каталину. Она тут же прекратила глупо повизгивать и смеяться, в глазах ее блеснул страх. — А что ж вас тут так мало? Может, мне позвать остальной отряд? Думаю, они будут рады присоединиться к такому развлечению… да и моя дорогая «подруга», тоже, не правда ли?
— Камилла…
Я просто изничтожала девушку глазами, а щеки пылали от ярости и смущения. Мне было стыдно видеть это, и я развернулась к выходу, не дав подруге и слова сказать.
— Ах да, гвардеец из таверны просил передать, что кто-то должен ему золотой. Простите без одежды не разберу, кто из вас сержант, —
Внутри кипели обида, злость и стыд. В мгновение ока я оказалась на улице, стараясь отдышаться. По щекам текли слезы. Как она могла себя так вести? Что будут люди думать обо мне? О том, что у Камиллы Кустодес в свите лучшая шлюха в Имперской Столице? Я быстрым шагом пересекала внутренний двор, в надежде поскорее вернуться в свою комнату.
У выхода из гостиницы стоял Ян и курил трубку, испускающую сладковатый и успокаивающий розоватый дым. Я немного ошалело посмотрела на него — впервые в жизни я видела его с трубкой в руках, и даже подумать не могла, что он курит.
— Что тебя так сильно огорчило, моя дорогая, — окликнул он.
— Не твое дело! — огрызнулась я и хотела было нагрубить ему, но взяла себя в руки. Максимилиан тут был ни при чем и выметать свое негодование на него было бессмысленно… Я сделала несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться и взять себя в руки.
— Прости… Это все Каталина. Не понимаю, что в последнее время творится у нее в голове. Почему она ведет себя как… как…
— Как девятнадцатилетняя девица с внешностью столичной дивы? — он затянулся содержимым трубки, смакуя дым.
— Это не значит, что она имеет права вести себя настолько вызывающе! — выпалила я, и теперь поток моих претензий было сложно остановить. — Нас воспитывали одинаково, мы росли вместе при дворе, она моя фрейлина в конце концов, и должна понимать, что любое ее действие отразится и на мне. А сейчас она едет со мной туда, где на наше поведение будут смотреть все и делать соответствующие выводы. А такими поступками она позорит не только свое, но и мое имя, и имя нашего Дома. Отличная благодарность отцу за то, что дал ей шанс на безбедное будущее. Это недопустимо! А если она хочет себя вести, как… девица с красной улицы, то пусть остается здесь, но без денег, которые на нее выделяет отец, и без соответствующих привилегий, которые у нее есть за счет статуса! Не такой уж и беззаботной сразу станет жизнь.
На мою яростную речь Ян тяжело вздохнул и затянулся. Он выглядел каким-то чрезмерно расслабленным, и это бесило еще больше.
— У всех есть свои слабости. Ты не могла не знать, какие о ней ходили слухи в Каса-де-Вентос и поверь, все они небезосновательны. Почему же тогда тебя это не выводило из себя? Только потому, что только сейчас своими глазами увидела, что за ними стоит?
Я недовольно скривилась. Отчасти Ян был прав — я никогда не задумывалась всерьез, чем именно предпочитала заниматься Каталина в компании своих воздыхателей и ухажеров. Пока это оставалось вне поле моего зрения, я легко могла закрыть на это глаза. Но не теперь, когда все эти слухи могли выйти за стены древнего замка.
— Ее вседозволенность закончилась, как только мы покинули ворота Мар-де-Сеаля… И вообще, вы что с сестрой Софией сговорились? Свои слабости нужно сдерживать или хотя бы думать о последствиях, к которым это может привести.
— Я не буду ее защищать, но не стоит обвинять ее до тех пор, пока ты сама во всем не разберешься, — он
— Вот утром и посмотрим. Доброй ночи, Ян.
Он затянулся еще раз и не ответил, лишь махнув мне рукой на прощание. Я поймала себя на мысли, что раздражена не только из-за недостойного поведения подруги, но и из-за осознания того, что Ян прав. Каталина хоть и воспитывалась, как придворная дама, все же не была скована обязательствами. У нее был выбор, как поступать со своей жизнью, и то, что ее растили вместе с наследницей Великого Дома только дает ей больше возможностей. Почему же все могут поступать так, как хотят, кроме меня?..
Зайдя внутрь, я сразу заметила, что в обеденном зале больше не горит свет, а засидевшихся допоздна гвардейцев и след простыл. Когда я поднималась по лестнице на второй этаж, столкнулась с тем, кем сейчас встречаться совершенно не хотела.
— Надо же какая встреча, да еще и в полночь… Юная госпожа страдает бессонницей? — Александер учтиво наклонил голову. Он стоял на ступеньках, загораживая собой лестничный пролет. Молодой мужчина успел резко изменить свой облик под стать военным стандартам — острое лицо было гладко выбрито, волосы коротко подстрижены, оставляя челку и передние пряди чуть более удлиненными.
— Тоже я могу и про вас сказать, лейтенант, — буркнула я, пытаясь обойти его, однако тот сделал шаг в сторону, не давая мне пройти.
— Ох, отчего же у госпожи такое плохое расположение духа? — судя по хитрому прищуру Вибера, тот намеренно решил поиграть с огнем.
— Не вашего ума дела, лейтенант.
Мужчина сделал вид, что задумался.
— Я производил обход и выяснил, что четверо моих подчиненных не в своих комнатах после отбоя. В имперских казармах дисциплина довольно строгая, нужно теперь заново привыкать к этому… — он пристально смотрел на меня, будто ожидая какой-то реакции. — Двоих я обнаружил внизу, за партией в кости. А вот где остальные двое, я совершенно не имею понятия.
— Рекомендую поискать в банях, — гневно процедила я.
В свете маслянистых лам на стенах глаза Александера странно блеснули. Лицо расплылось в самодовольной улыбке.
— А-а-а… Так вот в чем причина вашего недовольства… Что ж, ваша фрейлина довольно обаятельная особа, это сложно не признать. Столичная жизнь придется ей по нраву. Вам бы поучиться у нее наслаждаться моментом, пока вас не заперли в четырех стенах нянчиться с наследниками какого-нибудь лорда или кто там у вас… Виконты и графы?
От возмущения его наглостью я не находила слов. Александер же спустился на лестничную площадку, и теперь стоял рядом со мной.
— Столичные нравы меняют даже таких упрямых идеалисток, как вы.
— Я не собираюсь потакать своим желаниям, как поступают некоторые. Имперские Истины гласят…
Александер рассмеялся.
— Имперские Истины… В них верят только те, кто в Столице и недели не пробыл. Вас ждет жестокое разочарование, когда увидите, что благородные дамы и господа не такие уж и благородные… Я служу в Гвардии уже десятый год. Мне доводилось видеть всякое и всякое утаивать. Например, о том, какие «званые вечера» любят устраивать местные аристократы. О том, что некоторые личности бывают очень неудобны тем, у кого достаточно денег… Или о том, что некоторые министры любят нанимать охрану, пока посещают места с очень особой спецификой…