Черное солнце

Минц Валерия

Как только он коснулся сферы маналитом, внутри случилась настоящая вспышка. Алый дым со сверкающими золотыми отблесками заполнил всю полость хрусталя, переливаясь и искрясь. И даже когда старик убрал руку, эффект не пропал сразу, постепенно угасая. Наверное, не прошло и пары минут, как алая дымка исчезла, оставив лишь прозрачное стекло, как и раньше.

Все первокурсники, без исключения, смотрели на открывшееся им настоящее чудо с разинутыми от изумления ртами. Трепет, который я испытала, увидев действие магии воочию, и близко

не сравнится даже с моментом, когда я увидела Масерию. Это было нечто невозможное, волнительное и… пугающее. Хотя это был всего лишь простой отголосок, я не могла бы представить человека, которого бы это не могло не впечатлить.

— Ах, как же приятно видеть это выражение на лицах студентов, — Манолис довольно обвел всех глазами. — У всех первая реакция именно такая, ха-ха… Эх, вернуться бы во времена своей молодости…

— Кхм-кхм, профессор… — негромко прервал его один из лаборантов, не давая старичку удариться в ностальгические воспоминания.

— Что? А, да… Итак, после того как эхо пропадет, можете браться за новый образец. Терпение — это очень важная часть рабочего процесса, в противном случае ваши показатели будут неверными, как и ваши дальнейшие вычисления. Ну… теперь можете приступать сами.

Студенты с энтузиазмом ринулись выполнять задание, и вскоре темная комната озарилась разноцветными отблесками и вспышками.

— Чур, я первая, — сказала Ада, выхватив из коробки элементит.

Резким движением она поднесла камень к сфере, и внутри завихрились потоки — огненные, с молниевыми прожилками, извиваясь, как клубок змей. Ада с жадностью наблюдала за потоками, а вот на лице Ари проскользнул страх.

— Отклик колеблется в пределах 1.5–2.1 ОМ, — сказал он, наблюдая за стрелкой манометра.

Спохватившись, я быстро записала показатели в таблицу. Набелитка убрала камень с яркими красноватыми и синими прожилками от поверхности, и вскоре феерия пропала, куда быстрее чем когда профессор показывал с другим образцом.

— Теперь ты, — Ада, положил элементит на место, протянула Ари звездный осколок, но тот лишь покачал головой.

— Я буду за показателями следить. С инструкцией-то только я ознакомился, — кисло сказал он, недоверчиво смотря на сверкающий минерал, будто Ада протягивала ему отраву.

— Ну, тогда держи ты, — она протянула камень мне.

— Что, так сложно по имени нас называть? — я покачала головой, но взяла камень и аккуратно приложила к сфере.

Сфера тут же заполнилась темной с горящими искорками далеких звезд и галактик, словно бы кусочек ночного неба был прямо у нас на столе.

— Отклик 0.6–0.8 ОМ, — Ари снова обозначил параметры прибора, не давая нам возможности насладиться прекрасным зрелищем. Когда я убрала звездный осколок, ночное небо еще долго отражалось внутри хрусталя.

Так, потихоньку мы проверяли образец за образцом, каждый раз с нетерпением ожидая, какой эффект даст новый камень. И каждый раз мы не могли оторваться

от возникающего прямо у нас на глазах чуда. В черном вязком, как смола, дыму ночного кварца, в солнечно-золотом сиянии аурисита, в расходящейся рябью по молочно-белому туману шепчущего опала, в переливающимся насыщенно-красном потоке кровавого янтаря, который резкими мазками рисовал абстрактные картины, — в каждом из отголосков мы с Адой видели нечто необыкновенное, с непривычной алчностью впившись глазами в сферу, не желая упустить ни одного мгновения, пока отголосок не угас.

Не сложно было наблюдать закономерности между поведением магических отголосков и показаниями. Чем ниже был показатель отклика маны, тем дольше сохранялся мираж. Чем более манапроводимым был материал — тем ярче и четче был отклик.

— Ну, это был последний, — довольно подытожила Ада, кладя на место иллирийскую руду. Ее лукавый, полный любопытства взгляд метнулся ко мне.

Поначалу я надеялась, что девушка оставит свою затею, однако после всего увиденного сегодня мне не терпелось узнать, как же будет отражаться магическое эхо моего кулона. Аккуратно стянув кристалл, я слегка дотронулась до лазуритового хрусталя.

Поверхность мгновенно откликнулась ярким свечением. Мы замерли в восторге, смотря как прямо у нас на глазах в синем огненном сиянии зарождается настоящая вселенная, тут же превращаясь в сияющие кристаллы, сразу же сливающиеся друг с другом в новой огненной вспышке. Ни один другой магической отголосок не мог сравниться с невероятной красотой замерзшего пламени. Я убрала руку, и повесила цепочку обратно на шею, однако отголосок даже не думал затихать.

— Невероятно… — прошептала Ада.

Не отрывая взгляда от порожденной ухуном картины, она стянула перчатку.

— Что ты делаешь… — зашипел было на нее Ари, но она уже поднесла ладонь, аккуратно прикоснувшись пальцем гладкой поверхности.

Только Ада дотронулась до сферы, в месте соприкосновения появилась новая синяя вспышка, сильнее чем от камня, наполняя миниатюрную вселенную новыми потоками и завихрениями. Испуганная, она резко убрала руку, будто бы обожглась.

— Что это было? — негромко спросила я, ошарашенно глядя на Аду. — Это так кристалл воздействует на людей, пока он активен, или…

— Возможно, остаточный эффект от того, что она держала замерзшее пламя в руках? — задумчиво предложил Ари, а затем с волнением перевел взгляд на руку Ады. — Ты не обожглась?..

— Нет… — голос девушки был звенящим и тягучим. Она переводила взгляд с пальца на сферу, немного помассировав их, убеждаясь, что с ними все в порядке, а потом быстро приложила всю руку целиком.

В миг снова засияли всполохи энергии, повинуясь ее движениями. Вскоре в сфере образовалась огромная спираль, сотканная из темного дыма и синего огня. Ада с изумлением продолжала водить пальцами по сфере создавая внутри все новые завихрения.