Черное солнце
Шрифт:
Для убедительности он встряхнул тяжелую на вид коробку с какими-то приборами. Те лишь жалостливо звякнули, а парень перехватил свою ношу поудобнее.
— Ну что, доберетесь сами или все-таки попросить кого-то сопроводить вас?
— Нет-нет, мы сориентируемся! — я затараторила, еле скрывая ликование. — Спасибо за помощь!
Как можно скорее мы скрылись за поворотом, чтобы услужливый лаборант не успел передумать. Не хотелось лишний раз испытывать судьбу, и мы шагали очень быстро, пока не заметили знакомые двери. Металлическая табличка гласила «Пр. Р. Манолис»,
— Давай захватим халаты и очки, — предложил парень. — Мы так будем привлекать меньше внимания, и нас не смогут узнать.
Однако, дернув ручку, стало ясно, что даже у удачи есть свой предел. Дверь учительской оказалась заперта. Тревога вновь жаркой волной растеклась по телу.
— Что будем делать?
— Не знаю… — северянин выглядел растерянным. — Может, где-то спрячемся?
— До конца занятия осталось не так много времени. Если тут до сих пор не подняли шум, значит, Ада тоже где-то спряталась и ждет момента, чтобы попасть в кабинет…
— Возле лаборатории должна быть ванная комната, можем спрятаться там.
Оставив дверь кабинета позади, мы отправились дальше по извилистым коридорам, стараясь двигаться быстро настолько, чтобы не выглядеть подозрительно, но при этом чтобы нас не успели окликнуть. Казалось, мы ходили по коридорам целую вечность и заблудились. Нужную дверь помнилась очень смутно, как и путь к ней. Уж слишком я тогда была взволнована, чтобы запоминать дорогу. Потому только и оставалось озираться по сторонам, пытаясь приметить знакомые ориентиры.
Когда, к моему большому удивлению и облегчению, мы-таки вышли к закутку, я сразу узнала это место — за дверьми из темного дерева точно было то самое помещение, в котором у нас проходили занятия. Только я хотела податься вперед, как почувствовала, что меня с силой потянули за рукав, утягивая в небольшую нишу в стене.
Ари, прислонив указательный палец к губам, осторожно выглянул из-за угла, я поняла в чем была причина его беспокойства. Буквально в тот же момент из-за двери показались два молодых лаборанта. В одном из них я узнала Беркли, а имя второго останца я припомнить не могла, но он так же был на нашем занятии. Не затащи меня Ари в этот закуток, нас бы точно заметили.
— … И не забудьте сдать ваши работы на следующем практикуме! — голос самого профессора, приглушенный, постепенно более четкий разнесся по коридору. — Беркли, проводи юных господ к моему кабинету.
Ему вторил шорох одежды и стук каблуков выходящих из лаборатории студентов.
— Конечно, профессор. Следуйте за мной! — скомандовал лаборант, и мимо нас хлынула толпа однокурсников, с воодушевлением обсуждающих занятие.
Они завернули в тот коридор, из которого мы только что вышли и не заметили нас, прячущихся в тени напротив. Я заметила Бьянку, которая, кажется, была даже бледнее чем обычно, будто вместо магических отголосков она увидела в классе настоящего призрака. Были и громогласные набелитки, которые были взбудоражены увиденным на практикуме, но, к моему большому удивлению, Ады в толпе не было.
Как только процессия удалилась и шагов не было слышно, Ари вновь аккуратно выглянул в коридор, который с снова стал тихим и безлюдным.
— Кажется, никого нет, — шепнул он, и я выглянула вслед за ним.
Тут, воровато
«Она все это время пряталась в чулане с хозяйственным инвентарем?!» — ахнула я про себя. Наверное, она вписалась незаметно в толпу вслед за всеми, а потом спряталась в подсобке, где просидела до окончания занятий… Великая и ужасная Ада Набелит в обнимку с грязными швабрами, метлами и чистящими средствами! Оставалось только отдать должное ее упорству и серьезности настроя.
Но не успели мы ее окликнуть, чтобы остановить, как девушка быстро прошмыгнула в приоткрытую дверь лаборатории, и лишь шлейф ее темно-изумрудного платья мелькнул в проеме.
— Быстрее, за ней! — негромко прошептала я Ари, нервно дергая того за рукав.
Наверняка Ада не знала, что профессор не ушел вместе с остальными, а остался где-то тут. С упавшим сердцем я преодолела коридор так быстро, как только могла. Задрав подол платья, чтобы то мне не мешало, мне было абсолютно не до того, что обо мне сейчас подумают. Ари поспевал за мной, хотя даже преодолеть такую короткую дистанцию для него было настоящим испытанием.
Стараясь не шуметь, мы залетели в комнату вслед за Адой. Я уже подумала, что она уже попалась и профессор ее отчитывает за столь грубое нарушение правил, однако и тут я ошиблась.
В комнате, наполненной тусклым серым светом, не было никого, кроме нас. Стоял негромкий гул приборов и легкое потрескивание, исходившее, кажется, от самих лазуритовых сфер. Ада все с тем же зачарованным видом, как и во время нашего практикума, приложила руки к сфере, которая наполнилась яркими синими огненными завихрениями. Всполохи, казалось, тянулись к ней, останавливаемые лишь гладкой поверхностью кристалла.
— Что ты тут забыла?! — шикнула я на девушку. Та взвизгнула и подпрыгнула от неожиданности.
— Это ты что тут делаешь! Совсем из ума выжила, так людей пугать! — она посмотрела на меня скорее с негодованием, нежели со злостью. Рука ее прижалась к груди, пытаясь успокоить сердце. — Ох, шейд меня раздери… Я чуть со страху не померла. Думала профессор вернулся…
— И он вернется с минуту на минуту. Если мы сейчас же не уйдем от сюда, у нас точно будут…
— Смотри! Я была права! — радостно заявила Ада, пропустив мое предупреждение мимо ушей, снова положила ладони прямо на хрусталь, вызвав новую вспышку синих завихрений.
Ари смотрел за этим то ли со страхом, толи с азартным интересом, словно бы перед ним была любопытная загадка, которую ему не терпелось разгадать. Ада с упоением же продолжала управлять разливающейся энергией.
Я подбежала к ней и с силой схватила ее за руку.
— Да-да, а теперь пошли скорее! Наше везение не бесконечно. Потом разберемся…
— Нет, — в глазах набелитки горел решительный огонь. — Ты не должна сомневаться.
Набелитка с силой приложила мою руку к хрусталю, и вновь меня наполнило то самое приятное щекочущее чувство… Оно манило, заставляло забыть обо всем, словно бы энергия звала меня. Она тянулась ко мне, а я — к ней, и лишь гладкая стеклянная поверхность разделяла нас друг от друга…