Черное солнце
Шрифт:
– Почему ты так решил?
– Никто, и я в том числе, не видел оставленных им следов. Не мог же он все эти два месяца летать по воздуху?
– Не мог, ты абсолютно прав.
– Он должен был, – Франц провел рукой по одеялу, – кружить вокруг города, поджидая добычу. Стража, насколько бы она ни была слепа или труслива, обязательно бы заметила следы, но их нет, из чего я делаю вывод, что зверь оказался здесь недавно и непричастен к предыдущим похищениям. На его совести может оказаться один-два человека, но не больше.
– Логично.
– «Зло не дремлет, его глаза – солнце и луна, они всегда открыты», – процитировал Франц известного поэта.
Бернар дружески похлопал его по плечу и, взяв свою сумку, удалился из комнаты, звеня колокольчиками. Франц некоторое время сидел, опустив голову, не зная, что ему предпринять. Мысль посетить священника была достаточно необычна, чтобы он согласился с ней сразу. Как Римус его встретит? Как простого человека или заклятого врага? Ведь он мастер рун, а тот священник… Они две стороны одной медали, одного листа, они дополняют собой этот мир, но им никогда не понять друг друга…
Франц подошел к зеркалу и стал разглядывать собственное отражение. Его бледный почти призрачный двойник с интересом глядел на него. Темные пряди волос торчали в разные стороны, из-под нахмуренных бровей настороженно смотрели серые глаза. Вряд ли сейчас его внешность можно было назвать приятной. Ему давно не мешало побриться и подстричься. В последнее время он запустил себя, совершенно перестав следить за внешним видом.
Решено, именно этим он сейчас и займется. Мастер оделся и спустился вниз на кухню, чтобы нагреть воды. После стрижки и бритья настроение немного улучшилось, он почувствовал себя посвежевшим.
Франц надел поверх рубашки новую кожаную куртку – старая не пережила встречи с оборотнем, и запасной плащ с капюшоном, что хранился в платяном сундуке. В прихожей за ящиком для обуви он обнаружил меч. Спасибо стражникам, что не поленились отыскать его. Вешая оружие на пояс, Франц понял, что в ближайшее время ему лучше воздержаться от резких движений. Его рана еще не зажила окончательно. Бернар ведь только целитель, а не бог.
Было около трех часов дня, и в это время Римус должен был находиться у себя в святилище. Мужчина взялся за дверную ручку и с некоторой долей боязни приоткрыл дверь. В лицо пахнуло холодным воздухом.
Он сделал шаг за порог, пытаясь заставить себя успокоиться и ни о чем не думать. Отчасти ему это удалось. Успокоительное, что Бернар подмешал в настойку, понемногу делало свое дело.
– Франц!
Оказывается, его давно ждали. К мастеру направился высокий статный мужчина лет пятидесяти. Это был Перк, один из стражников. На нем был стандартный темный кожаный доспех с металлическими пластинами, защищавшими спину и грудь. Перк был знаком с мастером, но нельзя сказать, чтобы они были близкими друзьями.
– Да?
– Хотел к тебе зайти. Проведать.
Несомненно, стражу мучили угрызения совести за то,
– Отчего же не зашел? Двери моего дома открыты для всех.
– Я видел, как Бернар ушел от тебя, но подумал, что ты скорее всего отдыхаешь, и не решился беспокоить.
Франц задумчиво посмотрел на Перка.
– Ты на нас сердишься, да? – догадался стражник, не смея смотреть ему в глаза.
– Признай, у меня есть все основания для этого.
– Мы не специально. Ведь мы думали, что ты погиб. Тайла рассказала о твоем крике и об оборотнях.
– С каких это пор их стало несколько? – удивился мастер.
– Женщины, – вздохнул Перк, пожимая плечами. Его ярко-голубые, как у ребенка, глаза сверкнули. – Они склонны все преувеличивать. Мы решили, что их там целая стая.
– Ладно, дело прошедшее… – махнул рукой Франц, давая понять, что разговор закончен.
– Но как ты убил его?
– Спроси Бернара, он знает. А мне некогда.
Франц боялся, что если он еще немного поговорит со стражником, то его былая решимость улетучится, и он не посмеет пойти к священнику.
– Если тебе что-нибудь нужно… – Перк замялся и погладил выбитую на пластине личную руну защиты, которую составил для него Франц.
– Спасибо, но у меня все есть, – сказал мастер и сам удивился своим словам.
Как легко сказать стандартную фразу, даже если это ложь от начала и до конца. Дело привычки. Мы говорим не задумываясь, что на самом деле стоит за нашими словами и что они значат. Они прозвучали и тут же растворились, оставив после себя легкий привкус горечи на губах. И эта горечь, этот обман собирается и оседает у нас на душе, ждет своего часа, напоминая о прошлой лжи во время шумного празднества неизвестно откуда взявшейся грустью. И с этим ничего нельзя поделать.
Франц кивнул Перку и направился к городскому фонтану. Тот был расположен на рыночной площади, это было центральное место в городе. Римус жил на противоположной стороне Таурина, и мастеру все равно было не миновать фонтана.
Прохожие при виде Франца радостно улыбались и спешили первыми поздороваться. Мужчины смотрели на него с уважением, а женщины провожали восхищенными взглядами. Дети просто с довольным визгом бежали рядом. Похоже, что все, от мала и до велика, знали о происшедшем. А ведь он не сделал ничего особенного. Всего лишь защищал свою жизнь.
Франца начинала беспокоить эта суета. Он всегда стремился к уединению, предпочитая жить тихо, незаметно. Ему не нужны были ни всеобщее обожание, ни порицание. Мастер предпочитал середину, по праву считая ее золотой. Оставалось только надеяться, что страсти по оборотню скоро утихнут и через пару дней люди, обремененные новыми заботами, забудут о нем.