Черное танго
Шрифт:
— Тавернье, наконец-то я вас нашел! — воскликнул Самюэль Зедерман, подойдя к их столику. — Я обошел все бистро в округе, прежде чем нашел вас. Поторапливайтесь, вы Должны пойти на площадь Вогезов… Не стоит брать с собой мадемуазель.
Они быстро закончили ужин, не проронив при этом ни слова.
Франсуа проводил ее на улицу Грегуар-де-Тур. Лаура так и не возвращалась.
16
Леа никак не удавалось уснуть. Часы на одной из ближайших церквей пробили полночь. Она встала, порылась в гардеробе сестры. Чуть позже она ушла
На пересечении улиц Кристин и Дофин она увидела компанию молодых людей, которые болтали и курили, облокотившись на странную машину с откидным верхом и черными с желтым шашечками. Подойдя к одному из них, Леа спросила:
— Вы не знаете, где находится «Ле Табу»?
— О, да это, пожалуй, самая миленькая служащая налогового управления из всех, кого я здесь видел. Что ты об этом думаешь, Тутун?
Очень молоденькая девушка с большим носом и длинными темными волосами, в обтягивающих вельветовых брюках и пуловере, связанном крупной резинкой, посмотрела на Леа сверху вниз.
— Угу, ничего. А ты, Анн-Мари, как ты ее находишь?
— Симпатичная, — ответила тоненькая рыжеволосая девушка.
Леа уже начала выходить из себя от того, что ее так бесцеремонно разглядывали.
— Я ищу «Ле Табу».
— Он перед вами, мадемуазель.
Так вот он какой, этот модный погребок, о котором Лаура, будучи в Монтийяке, прожужжала ей все уши!
— Похоже, вы удивлены? — обратился к ней нескладный парень в фуражке, обшитой галуном. — Вас удивляет жалкий вид этого заведения? Что поделаешь, моя дорогая, оно вполне в духе нашей эпохи: грязное и прогнившее, здесь встречаются неприкаянные, богатые и бедные, все вперемешку, приверженцы коммунистических идеалов, экзистенциалисты…
— Кто-кто?
— О Боже! Так вы зайдете или намеренно смеетесь надо мной?.. Ну конечно, вы хотите меня провести, я понял… Вы так одеты… О, извините меня, я не представился: Франсуа де Ларошфуко, швейцар, к вашим услугам. Фредерик, иди сюда… Ты только посмотри на это чудо, что снизошло на нас в поисках «Ле Табу»… Разве не наделена она всем необходимым для того, чтобы быть принятой в этот храм, часто посещаемый лучшими умами нашего времени?..
Красивый парень со светлыми кавалерийскими усами подошел к ней со словами:
— Здравствуйте, мадемуазель, меня зовут Фредерик Шовело, я в некотором роде вдохновитель этого заведения. Разрешите предложить вам вина, и добро пожаловать… Тарзан, ты не припоминаешь это хорошенькое личико?
— Не уверен, — отозвался великан с татуировкой.
— Он может расплющить голову между большим и указательным пальцем, — шепотом сказал Леа Фредерик, толкнув дверь.
Спускаясь по каменной лестнице, Леа почувствовала разгоряченное дыхание. Ей казалось, что она находится внутри адского котла, кипящего и дымящегося: завывания трубы и кларнета, поднимавшиеся к сводчатым потолкам XVII века, лишь усилили это ощущение. Дым стоял столбом: не различить, что происходит в глубине погребка, хотя он был невелик — всего двенадцать на восемь метров.
12
Американский быстрый танец (англ.).
— Что вы будете пить?
— Разведенный мятный сироп, — ответила Леа, оглядевшись вокруг.
Обманутый ее нарядом и манерой держаться, создававшими впечатление, что она здесь не впервые, к ней подошел вспотевший юноша в клетчатой рубашке и спросил:
— Вы танцуете?
— Нет, спасибо.
Молодой человек отошел, пожав плечами.
«Любопытное заведение, — отметила Леа, — и необычная музыка».
— Лаура!
Она вдруг заметила свою сестру, одетую в тот самый голубой костюм, в котором вчера была она сама. Леа с трудом пробралась к столику, где сидела Лаура в компании пяти или шести молодых людей. Среди них был Франк. Он-то и увидел ее первым.
— Леа, ты молодец, что пришла сюда.
— Я не могла уснуть и беспокоилась за Лауру.
— Она рассказала мне о том, что случилось вчера… Как чувствует себя твоя подруга?
— Хорошо, это оказалось не так серьезно, как мы думали.
— Что ж, тем лучше. Лаура, посмотри, кто пришел.
— Мне плевать, я не хочу ее видеть, — отозвалась Лаура, еле ворочая языком.
— Она почти так же пьяна, как ты в прошлый раз.
«Да, но по другой причине», — подумала Леа.
— А, так вы подруга Франка? — спросил Фредерик Шовело. — Тогда я удаляюсь, вы в хороших руках.
Некоторое время Леа удивленно наблюдала за акробатическими движениями танцующих, ненадолго забыв о «предательстве» Франсуа и о попытке убить Сару. Ее ноги машинально двигались в такт музыке.
— Грязный еврей. Вечно из-за евреев случаются неприятности.
Несмотря на шум, Леа услышала то, что пьяным голосом сказала Лаура, и застыла на месте, не поверив своим ушам. Франк, мать которого была еврейкой, смотрел на свою подругу, не веря тому, что все это происходит наяву.
— Грязный…
Леа влепила ей пощечину, и только после этого та замолчала. Затем Лаура начала хныкать, как ребенок:
— Ты видел, она меня ударила!
— Помоги мне отвести ее домой.
— Что случилось? Почему она плачет? — спросила рыжеволосая девушка, стоявшая у входа.
— Отстань от нее, ты же видишь: она пьяная, — вмешалась Тутун.
Вдвоем они с трудом вытащили ее на улицу.
— Корбасьер, ты не мог бы отвезти малышку домой? — спросил Фредерик.
— Конечно, — ответил молодой человек, сидевший за рулем странной машины с шашечками.
— Не стоит. — сказала Леа. — Мы живем здесь поблизости. Франк мне поможет.
— Как хотите.
На плохо освещенной улице Франк и Леа поддерживали под руки Лауру, еле державшуюся на ногах. За ними следовали трое друзей молодого человека, распевая во весь голос.
— Заткнетесь вы, наконец?!.. Мы хотим спать!
Вслед за этим криком из окна на них вылили кувшин воды.