Черное воскресенье (др. перевод)
Шрифт:
— Они захватили «пузырь»! — воскликнул Корли, ударив кулаком по сиденью. — Это он, это ваш другой пилот!
Им уже был виден воздушный корабль, выплывающий из-за горизонта и с каждой секундой становившийся все огромнее. Корли вызывал по радио стадион.
— Уводите президента, немедленно! — кричал он в микрофон.
Кабаков боролся с гневом и отчаянием, потрясенный невероятностью происходящего. Его застали врасплох на скоростной магистрали между стадионом и аэропортом Лейкфрант. Он должен думать. Должен думать. Придумать что-то. Они ехали мимо
— Джексон! — проговорил он. — Ламар Джексон! Вертолет. Отгоним этого сукина сына!
Они уже миновали выезд с шоссе, и Корли резко, так, что задымились покрышки, свернул наперерез машинам, через три полосы, и помчался назад — против движения транспорта, вниз по въезду на магистраль. Навстречу им шла машина, мчалась прямо на них, вырастая до огромных размеров, она вильнула в сторону, сильно ударив их в бок, и вот они уже на Ховард-авеню, рядом с «Супердомом». Резкий поворот за огромное здание, визг тормозов, и машина с размаху остановилась. Кабаков бросился к посадочной площадке, перепугав дежурных полицейских, все еще ведущих здесь слежку.
Вертолет Джексона снижался от кровли, чтобы забрать связку изоляционных труб. Кабаков подбежал к бригадиру. Это был новый человек, Кабаков его не знал.
— Скажите ему, пусть садится! Пусть он садится!
Дирижабль почти поравнялся с «Супердомом» и шел очень быстро, чуть в стороне от него. До битком набитого стадиона Тулейна ему оставалось не более двух миль.
Корли вышел из машины. Багажник он оставил открытым. Он нес в руке автоматическую винтовку «М-16».
Вертолет сел. Кабаков уже бежал к нему, пригибаясь под лопастями. Он взобрался к окну кабины. Джексон подставил к уху ладонь.
— Они захватили дирижабль! — Кабаков указал вверх, на небо. — Нам надо наверх. Надо лететь!
Джексон посмотрел вверх, на дирижабль, и проглотил ком в горле. Странное, напряженное выражение появилось на его лице.
— Вы что, меня похищаете? — спросил он.
— Я прошу вас. Очень прошу.
Джексон на секунду прикрыл глаза.
— Садитесь. Только фюзеляжника высадите. Не хочу за него быть в ответе.
Кабаков и Корли вытащили из вертолета перепуганного фюзеляжника и влезли в грузовой отсек. Вертолет буквально подпрыгнул вверх, громко шлепая по воздуху лопастями. Кабаков пробрался в пустующее кресло второго пилота.
— Мы можем…
— Послушайте, — перебил его Джексон, — вы собираетесь их сбить или только переговоры вести?
— Сбить.
— Ладно. Если сможем их догнать, я зайду сверху, они не смогут увидеть нас из гондолы, если мы зайдем сверху. Вы хотите им оболочку прострелить? Времени для большой утечки газа у нас ведь нет.
Кабаков отрицательно покачал головой.
— Они ведь могут взорвать бомбу, когда станут снижаться из-за утечки. Мы попробуем вывести из строя гондолу.
Джексон кивнул:
— Я зайду над ними. Когда будете готовы, я спущусь и пойду вровень с ними. Эта штука не сможет лететь, если по гондоле несколько очередей
Вертолет шел со скоростью 110 узлов, быстро сокращая расстояние, но дирижабль был все еще далеко впереди. Он будет совсем близко к стадиону, когда они его нагонят.
— Если даже нам удастся застрелить пилота, ветер все равно пронесет «пузырь» над стадионом, — сказал Джексон.
— А может, крюк использовать? Может, зацепить его крюком и оттащить куда-нибудь?
— Да как мы его зацепим? Эта чертова махина гладкая и скользкая. Но можно попробовать, если время позволит. Эй, а вон и полиция!
Они увидели впереди полицейский вертолет, поднимающийся навстречу дирижаблю.
— Только не снизу! — закричал Джексон. — Не подходите близко!
Он едва успел выкрикнуть эти слова, как маленький полицейский вертолет словно запнулся на месте под градом пуль, начал заваливаться набок, лопасти его беспорядочно замолотили по воздуху, и он рухнул вниз.
Джексону были видны движения рулей дирижабля, когда под ним проплывало хвостовое оперение воздушного корабля. Вертолет шел прямо над «пузырем», а внизу под ними плавно скользил стадион. Времени оставалось лишь на одну попытку. Кабаков и Корли закрепились в дверях фюзеляжа.
Ландер почувствовал, как струи воздуха от лопастей винта ударили по обшивке, услышал рокот двигателя. Он коснулся плеча Далии и указал большим пальцем вверх.
— Дай мне еще десять секунд, — сказал он.
Она вставила новый рожок в «шмайсер».
Голос Джексона в шлемофоне Кабакова:
— Держитесь!
Вертолет ринулся вниз так резко, что казалось — все внутренности у них поднялись к горлу; теперь он оказался с правого борта гондолы. Кабаков услышал, как первые пули бьют в брюхо вертолета, и вот уже они с Корли шлют очередь за очередью в гондолу, раскаленные гильзы сыплются из их автоматов, осколки стекла летят от кабины гондолы. Вокруг Кабакова звенит металл. Вертолет кренится, но тут же выравнивается, Корли ранен — на бедре по брюкам расплывается кровавое пятно.
Джексон в изрешеченной пулями кабине отирает кровь с порезанного осколком стекла лба — она заливает ему глаза.
В гондоле разбиты все окна, повреждена панель управления, из нее сыплются искры. Далия лежит на полу. Лежит недвижимо.
Ландер ранен в плечо и в ногу. Он видит, что корабль теряет высоту. «Пузырь» снижается, но они все еще могут перемахнуть через стену стадиона.
Стадион приближался, он был уже прямо под Ландером, и бесчисленные лица, словно со дна океана, смотрели вверх — на него. Он положил руку на тумблер. Сейчас! Он щелкнул тумблером. Ничего. Ладно. Резервная кнопка. Ничего. Эти гады повредили проводку! Тогда — бикфордов шнур. Ландер с трудом выбрался из кресла пилота, держа в искалеченной руке зажигалку. Помогая себе здоровой рукой и одной ногой, он пополз в хвост гондолы, где был привязан бикфордов шнур. Дирижабль плыл по ветру между уступами трибун, заполненных людьми.