Чёрное золото Российской империи. Том 2
Шрифт:
Улучив удобный момент, Рустам шепнул Тагиеву, что хочет ненадолго отойти. В курильной комнате уже собрались небольшие группки людей, которые смолили сигары и пили крепкие напитки. Слуги стояли с подносами, предлагая гостям фрукты и вино. Рустам хорошо знал расположение комнат этого дома: он бегал здесь вместе с остальными детишками; гувернанток и воспитателей никто не слушал, они веселились как могли. Дойдя до курильной, Рустам повернул налево и по длинному коридору медленно прошёл мимо широко распахнутых дверей. Его взору предстала огромная квадратная зала, посередине которой стоял большой круглый стол. За
– Сара! Сара, что с тобой, куда ты смотришь? Ты ждёшь кого- то? – услышала она голос подружки.
Наконец девушка пришла в себя и повернулась к Ануш.
– Извини… мне показалось, что кто-то зовёт меня.
– Так вот, слушай… Марина отказала Кутейкину, представляешь! Что с ним было!
Но Сара уже ничего не могла воспринимать, она была во власти чувств, обуревавших её душу. Теперь она точно поняла, за кого хочет выйти замуж, кому хочет принадлежать.
– Где ты был, Рустам? – спросил Тагиев, когда парень уселся на своё место.
– Выходил покурить.
– Разве ты куришь? Не замечал.
– Стараюсь отделаться от этой вредной привычки, но иногда срываюсь.
Кто-то окликнул Рустама из-за спины. Обернувшись, он узнал в элегантно одетом молодом человеке Левона Айвазова.
– Рустам, здравствуй, дорогой! Уже и не помню, когда видел тебя в последний раз. Но узнал сразу – красавец мужчина, здорово вытянулся и повзрослел! Эти усы сведут с ума любую красотку. Настоящий гочу! Не хотел бы я встретиться с тобой в тёмном переулке один на один.
– Левон, приветствую тебя! У меня всё хорошо, я работаю у нашего Гаджи Тагиева. Как твои дела?
– Грех жаловаться. Отец пристроил меня в своей нефтяной компании. Так ты работаешь у самого Тагиева?… Это наша живая бакинская легенда.
– Да, мне повезло работать у такого достойного человека, как Гаджи.
– Слушай, пойдём к молодёжи! Они сидят в соседнем зале. Думаю, глубокоуважаемый Гаджи не будет возражать?
Вскоре они присоединились к другим молодым людям.
– Я не вижу Зейнала, где он?
– Как всегда, в своём репертуаре: должен прийти, но где-то задерживается, – ответил Левон.
– Слушай, у меня к тебе есть одна просьба… даже не знаю, как начать.
– Что с тобой, Рустам? Ты всегда был такой решительный, никогда не видел тебя в смущении… А сейчас даже заикаться начал, – пошутил над ним Левон.
– Одним словом, смог бы ты устроить мне встречу с Сарой в этом в доме, чтобы нам никто не мешал?
Левон, не подозревавший о чувствах Рустама, растерялся.
– Как «с Сарой»?! Ты… – Его вопрос повис в воздухе.
– Да, Левон-джан… я ничего не
– Рустам, думаю, ты обрекаешь себя на адские мучения. Я не знаю, есть ли что-нибудь страшнее, чем безответная любовь. А в твоём случае ещё и недоступная. Простак влюбился в принцессу! Рустам, очнись, пока не поздно! Не доводи себя до безумия! Тебе не подходит роль безумного Меджнуна [4] .
– Левон, я ещё не совсем потерял разум, не волнуйся так. Но я хочу тебе кое-что сказать. Прошу оставить этот разговор между нами. Поклянись!
4
Герой поэмы Мухаммеда Физули, поэта XVI века, написанной на азербайджанском языке и повествующей о любви юноши Гейса, прозванного Меджнуном («Безумец»), к красавице Лейли.
– Рустам, клянусь небом, я буду молчать!
– Я видел сегодня её глаза, и они ответили мне согласием.
– Что ты такое говоришь, Рустам?! Опомнись, какие «глаза», не обманывай себя! Это хорошим не закончится!
– Нет, Левон, я не мог ошибиться. Её глаза сказали мне больше, чем любые слова. И тебя как друга я прошу: устрой так, чтобы мы встретились.
– Хорошо, хорошо, Рустам, только не кипятись! Почему бы тебе не поговорить с Зейналом?
Рустам посмотрел на Левона так, что тот осёкся.
– Я думаю, Зейналу это не понравится, – прошипел он.
– Хорошо, Рустам, дай мне минут десять, я попробую.
Левон удалился, а Рустам вернулся к хозяину.
– Ну как тебе здесь, сынок, нравится? – спросил Тагиев.
– Да, Гаджи, я встретил здесь своих старых знакомых.
– А как тебе красавица Сара-ханум?
– Она красивая девушка, – чуть слышно произнёс он.
– Мои сыновья женаты, но если бы у меня был ещё один сын, я бы счёл за честь породниться с Агабеком! В лице Сары я вижу наших будущих дочерей – красивых, воспитанных и образованных.
В разговор вмешался Муса Нагиев:
– Уважаемый Гаджи, а вас не смущает, что она слишком европеизирована? Ходит по улице без платка, окончила светскую школу, дружит с христианками. Не подобает нашим девушкам вести себя подобным образом! Стыдно так попирать обычаи и традиции!
Обычно весьма сдержанный, Рустам тут же вступил в разговор:
– Уважаемый Муса, кроме внешней дани обычаям, есть ещё и внутренняя: природный ум, искренность, честность, любовь и уважение. Всем этим Сара-ханум награждена сполна. Поверьте мне… – спохватившись, он замолк.
Тагиев и Нагиев слушали его с удивлением. В этот момент к ним подошёл Левон.
– Моё почтение, господин Тагиев! Салам алейкум, уважаемый господин Нагиев!
– Алейкум асалам, Левон. Как идёт нефтяное дело?
– Слава Богу, дела идут неплохо. Разрешите, уважаемый Гаджи, забрать у вас Рустама?
– Да, вы молодые люди, развлекайтесь.
Парни отошли в сторонку, и Левон заговорщически произнёс:
– Слушай внимательно! Сейчас десять часов вечера. Ровно через пятнадцать минут ты должен быть в подсобном помещении на первом этаже между кухней и коридором, ведущим к выходу. Знаешь это место?