Чернокнижница
Шрифт:
Кретин.
— Нам нужен план, — твердо заявил Игорь.
Между собой пятерка спасителей все успела обсудить и решить. Одни отвечали за разведку, другие — готовились к войне. Выясняли личности возможных переселенцев, составили список, потрясли блокнотом, придумали целый план заговора за злодеев и сами же тот раскрыли. Руслан требовал сжечь Эдика, Иван хотел потрясти мать Харламова, вдруг старушка Лизавета что-то знала. Олеся воспротивилась, предложив поговорить по-человечески, и я снова хмыкнула. Наклонилась к Инне и прошептала:
— Пошли на стриптиз? — мысль
— Сейчас? — приподняла брови Волкова, оглядывая шушукающихся студентов. Игорь предлагал узнать информацию еще и у Марата Толканова.
— Нет, попозже, — качнула головой, не прислушиваясь к болтовне. — Когда змея уползет, а то всю малину испортит.
Инна с сомнением покосилась на меня, затем перевела взгляд на Эйдана. Тот с умным видом кивал на каждое предложение, вставлял несколько пафосных фраз про: «Боги будут на нашей стороне» и «Олесенька, какой хороший план». Тянул свои гадкие ручки к талии очарованной дурочки. Еще полдня назад Олеся мечтала заковать Холланда в кандалы, а тот уже наклонил голову и принялся шептать на ушко всякие геройские глупости, прижимаясь к Терковой теснее.
— У вас очень странные отношения, — протянула подруга. Холланд переполз к Руслану и гипнотизировал беднягу проникновенным взглядом.
— Конечно, я научу вас магии. Обещаю, никаких гробов, — вещал студентам Эйдан, а те и рады развесить уши. — На самом деле секрет огромной силы прост. Секс стимулирует работу сосудов, что прогоняют энергию по нашему телу…
— Напомни, когда они успели подружиться? — поинтересовалась я, повернувшись к Инне. — Вроде спала часов пять судя по времени.
— Так он набрал моей номер и стенал в трубку, что ты умираешь, — цокнула языком подруга, а во взгляде промелькнули искры смеха. — Мы ведь не уехали далеко, вернулись за вами. А там такая истерика и драма. Клялся и божился убить всех за тебя! Я почти купилась вместе с остальными, если бы не услышала, как твой бывший обещает водителю такси выдрать все сухожилия за попытку поднять таксу. Мужик задержался, да еще за Бубенчика требовал двойной тариф.
— Тогда все нормально, — проговорила я, поглаживая заснувшего Бубенчика и передавая того в руки Волковой. — Холланд и беспокойство — параллельные прямые.
— Он ненормальный, — осторожно добавила Инна. — Очень, Лен. Вроде вел себя глупо, но смотрел так, будто сейчас все подожжет.
— Да. — согласилась я, кивая подруге на выход.
И очень вовремя, поскольку Холланду надоело изображать мессию перед ребятами. Вытолкав квартет, проводил Инну странным взглядом, попрощался с сонным Бубенчиком, а после захлопнул дверь. Преграда отрезала нас от остального мира, погружая в тишину просторной мужской спальни. Привычная ухмылка коснулась губ Эйдана, стоило мне опереться на гору подушек и поднять одеяло к подбородку.
— Никого не убил, прямо странно, — я первая нарушила молчание, наблюдая за тем, как медленно подбирается к постели наглый змей.
— Зачаровал водителя на небольшое ДТП. Выбесил страшно своей тупостью, — ответил Холланд, забираясь в одежде
— Что ты делаешь?
— Прощение пытаюсь просить, — беспечно отозвался Эйдан, подбираясь слишком близко. Пришлось ударить его по лицу подушкой.
— Выглядишь как кобра, которая едва не укусила хозяина в порыве любви, — огрызнулась я и замахнулась во второй раз. Удар вышел отменный, потому третья попытка просто была обязана провалиться.
Сильные пальцы перехватили руку, подушку вырвали, после чего отбросили в сторону. Меня же притянули к горячему телу, обнимая по рукам и ногам. Аромат ментола закружил голову вместе с опаляющим дыханием в волосах. Несмотря на трение тел, рана почти не болела, хотя Холланд прекратил возиться, замирая среди разбросанных подушек и сбившегося одеяла.
— Это что за нежности? — прищурилась я, но вырваться не пыталась.
Наоборот, позволила себе погладить крепкую руку, скользя ладонью по мягкому кашемиру. Стук сердце у Холланда был мерным, почти не меняющим ритма. Никаких признаков беспокойства или страха, привычных для нормальных людей. Эйдан вряд ли испытывал хоть когда-нибудь похожие эмоции, однако иногда становился почти нормальным.
И в такие моменты я хотела простить гаду все. Ох уж эти болезненные отношения двух психопатов.
— Почему Бездна не попыталась нас убить? — вздрогнула от горячего шепота и прикрыла глаза, наслаждаясь легкими укусами.
— Задумала нечто грандиозное? Хотя странно, могла бы потребовать плату по договору, — пробормотала я, попытавшись повернуться, но мне не дали. — Меня больше рисунки волнуют. Не хочу оказаться где-то в кипящей лаве по твоей вине.
— А, так ты поэтому завелась?
— Домик и забор с брюнеткой доведет до ручки даже святую. Вот сдохнешь, хоть со всеми ифритами переженись и построй любовь.
Холланд затрясся от смеха, прижимая крепче к своей груди, продолжая бесцеремонно стягивать пижаму. Не знаю, кто надел на меня это шелковое безобразие, но снималось оно слишком легко. Стало любопытно, какая смертница носила ночной наряд до меня.
— Помнишь, что я сказал в день нашей свадьбы?
Задумалась и повернула голову, взглянув на Холланда через плечо.
— «Мой отец должен страдать»?
— Нет. До этого, — фыркнул Эйдан, и ловкие пальцы коснулись груди, заставляя заурчать от удовольствия.
— «Утоплю страну в крови»?
— Чуточку позже, — промурлыкал Холланд мне в шею, и я закрыла глаза, двигая головой так, чтобы бывшему было удобнее целовать.
— «Если предашь меня — заживо похороню в нашем семейном склепе»?
— Это твои слова.
— Ах да. Точно.
Поцелуй сбил с толку и погрузил с разбега в призрачный мир полного единения душ. Прикасаясь к мягким волосам на затылке бывшего мужа, я отвечала взаимностью на каждое движение и ласку. Из головы вылетели теории заговора, спасение мира и красивые мужчины, облаченные в леопардовые стринги. Отбрасывая подальше кусок ненужного кашемира, я процарапала борозду по спине, чувствуя, как перекатываю мышцы под кожей.