Чернокнижник. Три принципа тьмы
Шрифт:
Кровавый бог, закончивший свое жуткое крещение, неспешно обратил взор к нему и громко, гулко расхохотался. Задрожали колонны, поддерживающие потолок залы; посыпались мелкие камешки. Клацпер завизжал и в ужасе прижался к пленнику.
— Жалкая букашка! — со смехом загрохотал Неблис, — Ты! Дитя Кадены, дитя Священного острова! В глазах твоих я вижу тьму — ты не так чист душою, как хотелось бы мне! Но ты укажешь моему ученику путь, и за то тебя ждет великая милость — ты станешь моей первой жертвой, когда я вступлю в этот мир!
Донат медленно
— Замолчи, Мартын, — устало бросил жрец и, не обращая более внимания на страшный лик учителя в зеркале, внезапно слабым голосом окликнул, — Пьетро! Дай ему крови.
***
Фредо замер напротив окна, вытянув правую руку вперед, в левой стиснув посох и, прикрыв глаза, беззвучно шевелил губами, выстраивая защиту комнаты. Бунтовщики, отвлекая его, непрестанно закидывали королевские окна камнями, и осыпали горящими стрелами.
Чернокнижник, изо всех сил стараясь не обращать внимания на их действия, зажмурился крепче и легонько стукнул посохом по полу. Кристалл в его навершии, ловя и отдавая направленную в него силу, засветился розоватым светом, и по полу пробежала яркая трещина, устремляясь к окну и вспыхивая рядом с ним ярким, но не слепящим, а мягким пламенем.
Следующая стрела, летящая, казалось, точно в короля Тревора, ударилась о мягко спружинивший розовато-прозрачный экран и отскочила. Фредо медленно перевел дыхание и, продолжая сжимать посох, торопливо обернулся, проверяя, все ли его друзья и родственники в порядке, и каковы разрушения, нанесенные пролетевшими снарядами.
Стол, уставленный яствами и усыпанный горящими стрелами, пылал. Вскочившие из-за него люди рассыпались по стенам, напряженно следя за действиями князя.
Шаманка замерла рядом с полыхающей столешницей и, совершенно не опасаясь пламени, внимательно наблюдала за действиями ученика, изредка одобрительно кивая.
— Неплохо, Фредо, очень неплохо, — вынесла она, наконец, вердикт, — Хотя это не магия стихий, но с защитой ты справляешься хорошо. Минут двадцать у нас есть — дольше под такой атакой не выдержит ни одна защита. Впрочем, я тоже могу немного помочь…
Черные глаза девушки дьявольски сверкнули. Она опустила взгляд на бушующее на столешнице пламя, и внезапно, не задумываясь, не опасаясь, не обращая внимания на испуганный вскрик Антона за спиной, резко опустила обе руки на стол, по локоть погружая их в огонь.
— Духи огня, духи пламени, — зашептала она, — Придите ко мне! Я взываю к Тем, Кто Не Спит — возвратитесь в этот мир! Покажите свою силу, помогите одолеть врага!
Пламя, которому, казалось бы, надлежало сжечь дотла, опалить обнаженные руки девушки, внезапно взревело и взметнулось вокруг нее сплошным столбом. Король и его соратники отпрянули, вжимаясь в стену; Фредо отступил назад, ближе к защитному экрану, в
Шаманка вскинула чуть дрожащие руки, сжала кулаки, потом разжала их и развела руки широко в стороны. Огненный вихрь, повинуясь ее действиям, задрожал и распался, рассыпался на сотни и тысячи маленьких огоньков. Они замелькали, замельтешили в воздухе, собираясь вокруг своей повелительницы, вокруг призвавшей их шаманки, а Карина, устало, но довольно улыбаясь, медленно опустила руки, переводя дыхание. Затем вдруг вытянула правую и уверенно указала на окно.
— Там! — рявкнула она, — Враги за окном, враги внизу! Уничтожьте их!
— Нет! — Тревор, не давая девушке совершить непростительную ошибку, рванулся вперед и, ухватив ее за плечо, сильно дернул, заставляя отвлечься, — Нет, Карина, нет, ни в коем случае! Эти люди — мои подданные, ты не можешь… ты не должна убивать их, они ни в чем не виноваты!
— Отец… — Фредо осторожно кашлянул: на его взгляд, приказ шаманки был вполне разумен, — Они наступают на дворец, они забрасывают его камнями и засыпают стрелами! Дай им волю — и они убьют тебя, и всех нас, не посмотрев на твое благородство! Карина права, иного выхода…
— Выход есть всегда! — отрезал монарх и, выпрямившись, расправил плечи, мимолетно касаясь опостылевшей короны, — Если я покину дворец, бунтовщики уйдут, они оставят моих слуг в покое! Но я не желаю никому из них смерти — я говорил, что не могу винить их! Будь я на их месте… — король внезапно померк и голос его зазвучал тише, — Будь я на их месте, я бы тоже не пожелал видеть на троне монстра. Я покину Габар, покину дворец… Я отправлюсь с вами, и до тех пор, пока проклятие не будет снято, я не посмею возвратиться в столицу. У меня нет права занимать трон, нет права носить корону…
— Как раз корону у Вас есть право носить, — несколько недовольно вклинился Ашет, — Без нее Вы точно обратитесь монстром, сир, поэтому лучше ее не снимать. Впрочем, решение Ваше вполне разумно и правильно — ни к чему рисковать Вашей жизнью. Однако, у меня возникает закономерный вопрос… Каким образом нам покинуть дворец?
Марек, один из немногих верных слуг короля, назначенный в кабинет министров совсем недавно, уже после возвращения Тревора, испуганно замахал перед собою руками, отвергая мысль охотника.
— Как — покинуть?! Но… но как же… Если Его Величество покинет дворец, покинет столицу… как же… что же мы будем делать?! И как же Его Величеству отправляться в путь — без коня, без меча!..
— Его меч у меня, — Аш мимолетно скрипнул зубами: напоминать всем и каждому, что нагло присвоил себе и носит на поясе королевский меч, ему было неприятно. А еще неприятнее было думать, что клинок — прекрасный, удобный, нежно любимый наравне с флейтой клинок! — могут отобрать, чтобы вновь вернуть в руки короля. Однако, совесть требовала истины, и молодой человек с обреченным видом уже потянул королевский меч из ножен, когда Тревор остановил его.