Чернокнижник
Шрифт:
— Бесы — это и есть злые духи! — твердо заявила Эльга.
— Сейчас это и в самом деле стало так. — Уилар вздохнул. — Но когда-то слово «бес» не несло в себе того безусловно отрицательного значения, которое ты сегодня в него вкладываешь. Церковь собрала в кучу всех сверхъестественных существ и разделила их на две неравные категории. С одной категорией — с ангелами, являющимися, по сути, всего лишь вестниками божественной воли — общение допускается, а на всех остальных вешается ярлык «демоны» и указывается как на источник безусловного зла, в котором нет ничего доброго. А ведь этих духов было огромное множество и злых, и нейтральных, и даже добрых, а чаще всего злых,
— Одни демоны оберегали людей… от других?.. А вам не кажется, что это похоже… ну как если бы какая-то банда собирает деньги с деревни под тем предлогом, что они будто бы «защищают» людей от других банд?
— Да, только если они не «будто бы», а на самом деле защищают (или хотя бы делают вид) и не берут слишком много, их называют «стражниками» и не видят в их существовании ничего плохого. — Уилар усмехнулся. Кивнул в сторону полуколонны. — Но такие существа, как это, защищали людей от злых духов куда лучше, чем нынешние стражники защищают крестьян от бандитов. Они и в самом деле во многом напоминали цепных псов. Собака очень похожа на волка, но все же между ними есть существенная разница.
— А как они защищали людей?..
— Собаку приручили не сразу. Так же было и с бесами. Очень немногие колдуны обладали достаточными знаниями, опытом и навыками, чтобы приручать и правильно использовать их. Когда находился такой мастер, бес присоединялся к нему и в момент той или иной процедуры объединялся с человеком, изменяя его сознание и увеличивая его тэнгам. В таком состоянии человек мог совершать странные, нелепые или пугающие поступки. Бес изображен таким страшным именно потому, что он должен был пугать злых духов. К сожалению, было большое количество людей, пытавшихся приручить бесов, но не обладавших должным самоконтролем. В этом случае странных или неприличных поступков становилось больше, а пользы от сотрудничества — меньше. Еще больше было тех, кто по каким-то причинам был открыт для проникновения, но вступил в контакт не с бесами, а со злыми духами, которые заставляли людей кататься по земле, мычать, реветь, биться в конвульсиях и повреждать себя. «Беситься», «бесноватый», «бешеный» — все эти слова появились именно в то время, когда люди, желая получить в помощники беса, по случайности или неопытности пускали в свой дом не «собаку», а «волка». Бес — это дух ярости, одержимости, дух, который наводит ужас на врагов. Здесь, на материке, церковь подвела черту под попытками приручить их. Впрочем, их — точнее, похожих на них созданий — все еще используют на севере. Думаю, ты слышала о северных воинах, впадающих в бешеную ярость и не чувствующих ни боли, ни ран?
Эльга кивнула. Уилар подошел к скульптуре и провел пальцами по длинному языку беса. На языке имелись какие-то трещинки, которые привлекли его внимание.
— Забавное существо… — пробормотал чернокнижник. — Прячет свое имя во рту…
Установилось продолжительное молчание, которое Эльга в конце концов решила прервать:
— Но я все равно не собираюсь пускать его в себя! — заявила она на всякий случаи.
Уилар рассмеялся.
— Я тебе и не предлагаю. У нас с тобой совсем другая магия.
— Тогда зачем вы мне все это рассказываете?
— Я думал, тебе будет интересно.
— Вы что, предлагаете мне его пожалеть? — недоверчиво спросила Эльга.
Уилар несколько секунд разглядывал ее, а потом сказал:
— Потихоньку учишься цинизму. Это хорошо.
— Подождите… — Эльга быстро посмотрела на злобного карлика. — Вы и в самом деле считаете, что ему нужна моя жалость?
— Нет, не нужна. Это упрямое, гордое и совсем не доброе существо. Но даже мне, — Уилар понизил голос, — даже мне его немного жаль.
— Почему? — изумилась Эльга.
— Потому что он и в самом деле одинок. Вот уже много лет… Он был беззаветно предан своим хозяевам, был готов защищать их от кого бы то ни было… и так продолжалось до тех пор, пока его хозяева сами не превратились в созданий, от которых он и ему подобные должны защищать людей.
С этими словами Уилар покинул комнату. Прежде чем последовать за ним, Эльга в последний раз оглянулась на уродливую скульптуру. Она по-прежнему не доверяла этой пакости, но теперь, помимо страха, в ее душе появилось и что-то еще. Так и не разобравшись в своих чувствах, она поспешила уйти.
…Уилар плыл во тьме, собирая Тайны. Не зная ничего, он был всеведущ, был вездесущ, не присутствуя нигде. Тьма — неописуемая, безначальная и бесконечная, не ведала противоположностей. Не было разделений на «то» и «это». Знание вливалось в Уилара как холодный ток, и все, что от него требовалось — не ставить преград на пути потока, не мутить его в бесплодной попытке удержать, объявить своей собственностью. Для того чтобы знать, здесь, во тьме, не требовался рассудок.
Ощутив беспокойство, он вернулся в Кельрион и открыл глаза. В комнате было темно, но темнота не мешала ему видеть. В комнате не было окон, но это не мешало ему знать, что сейчас — около половины пятого и что только что зашло солнце. Когда сумерки погаснут, начнется Длинная Ночь. На соседней кровати спала Эльга. Все было тихо и спокойно. Но что-то было не так. Он только не мог понять, что именно. И это ему не нравилось. В последний раз способность черпать из мира чистое знание подвела его в замке Лайфеклик, и тогда на них напали шээлиты. Что будет на этот раз?
Он попытался сосредоточиться на том смутном ощущении опасности, которое выдернуло его из странствия по глубинным областям тьмы. Что-то промелькнуло на самой границе восприятия, что-то, укрытое самой тьмой столь надежно, что сделать подобное мог лишь мастер, не уступающий Уилару Бергону или даже превосходящий его в Искусстве и Силе. «Климединг?..» Уилар отбросил это предположение как невероятное. Климединг не настолько глуп, чтобы появляться в замке Шабрез… Но он мог послать кого-нибудь и укрыть посланника с помощью своих чар… Уилар быстро встал, натянул сапоги. Он спал одетым — в таком месте не стоило чересчур расслабляться.
Он помедлил, прежде чем выйти из комнаты. Протянул руку, чтобы взять Скайлаггу. Замер. Кого бы не прислал Климединг, это наверняка шпион, а не боец. Любое мало-мальски могущественное создание не сумело бы пройти незамеченным сквозь охранные чары, окружающие замок. Значит, это что-то совсем незаметное, какая-нибудь призрачная тень или Тайна с минимальным тэнгамом, достаточным лишь для того, чтобы Климединг смог узнать, о чем договорились его враги. Скайлагга, бесспорно, обладала массой достоинств, но в поисках шпиона она не столько поможет, сколько помешает. Так и не взяв посоха, он открыл дверь и вышел в коридор.