Черноморский Клондайк
Шрифт:
С собачьих морд начала падать пена, настолько они были возбуждены.
Они бросались на дверь, словно она была самым ярым их врагом, пытаясь, конечно, добраться до Иннокентия. Он придерживал дверь от мощных толчков, не давая злобным тварям проникнуть внутрь. Со страхом он думал о том, что будет, если они все-таки смогут проникнуть в дом. Так продолжалось несколько минут. Доведя несчастных животных до истерического состояния, он распахнул входную дверь и метнулся в горницу, одним движением закрыв за собой ведущую туда дверь.
– Давай, – подал он команду Валентину.
Вся
Они ворвались в сени и стали теперь бросаться на вторую дверь, мешая и отталкивая друг друга. Каждая псина хотела первой добраться до своего обидчика. Сени сотрясались от грозного рычания, перемежаемого дикими завываниями.
В это время Валентин тихонько выскользнул в окно и, прихватив валявшуюся неподалеку сучковатую палку, начал прокрадываться вдоль стены дома к двери. Сердце у него прыгало в груди от страха, но остановиться он уже не мог. Если бы собаки его учуяли или обратили внимание на шуршавшую под его ногами траву, они наверняка разорвали бы его в клочья.
Но они были слишком заняты Иннокентием. От их истошного лая стены дома буквально вибрировали. Галина подошла к окну и выглянула наружу.
В этот момент ее брат как раз заворачивал за угол. «Осторожно», – хотела крикнуть она, но лишь прошептала это слово. Если собаки ее услышат, Вальке несдобровать. Тем временем он был уже почти рядом со входом в дом. Держа палку наперевес, хотя она вряд ли спасла бы его от собак, вырвись они наружу, он на подгибающихся ногах шагнул к двери. Валька слышал грозное рычание и скрябание мощных когтей по двери, ведущей в горницу. Последние несколько шагов он преодолел одним рывком. Захлопнув дверь, воткнул палку в землю и упер другой ее конец в дверную ручку. Теперь собаки опомнились. Оставив в покое Иннокентия, они бросились на Вальку, но было уже поздно. Они бросались на дверь, впиваясь клыками в мягкую обивку и вырывая из нее клочья ваты, но не могли ничего сделать.
– Готово, – оседая под дверью, крикнул Валентин.
Иннокентий услышал его и закрыл свою дверь на засов.
– Ну вот, – удовлетворенно сказал он, глядя на своих спутников и на смотрителя экспериментального хозяйства, – теперь можно идти.
– Стоять, – заверещал смотритель, – вы от меня так не отделаетесь.
– Тихо, дядя, – прикрикнул на него Иннокентий, – чего расшумелся? Придется тебя к стулу привязать для надежности.
– Вы не имеете права, – пытался возразить тот, но понял, что с ним церемониться не будут, и как-то сразу сник.
При помощи Юрки Иннокентий усадил «Ницше» на стул и примотал к спинке веревками. Проверив узлы, остался доволен.
– Ну что у вас тут? – в окно заглянул Валька.
Запертые в сенях собаки продолжали бесноваться.
– Сейчас идем, – удовлетворенно произнес Иннокентий.
На столе зашипела рация.
– Пятый, Пятый, ответь Третьему.
– Соседи вызывают? – Иннокентий покосился на смотрителя.
– Тебе какое дело? – огрызнулся тот.
– Ничего, подождут, – заметил Иннокентий,
– Все равно далеко не уйдете, – злобно заметил «Ницше».
– Ну, это мы еще посмотрим, – не оборачиваясь, ответил Иннокентий.
Он подал Валентину второй рюкзак, помог перебраться через подоконник Галине и сам выбрался наружу. Последним вылез Юрка. Нужно было срочно сматываться отсюда, пока кто-нибудь из соседей этого «внука Сталина» не освободил его и его злобных тварей.
Остановив запыленный джип рядом с двумя другими автомобилями, стоящими на стоянке у придорожного кафе, Леха, Сальмон и Малыш выбрались из машины. Покачивая головами, разминая затекшие шеи, они вместе двинулись к одноэтажному зданию, расположенному в полутора километрах от Молдовки.
Рядом стояла палатка шашлычника, на которую Сальмон ткнул толстым крючковатым пальцем. Под тентом на открытой террасе сидели несколько крепких парней, неприветливо поглядывая на вновь прибывших. Проходя мимо, Леха только презрительно хмыкнул: мол, мы тоже крутые.
Заказав обед, они вышли на террасу и устроились за свободным столиком, откинувшись на спинки желтых пластиковых стульев.
– Ну и долго нам здесь придется куковать? – недовольно поинтересовался Малыш, смачно сплюнув на пол.
– Хазар сказал ждать здесь, – Леха лениво пожал плечами, – значит, будем ждать. Тебе-то не все равно? Это лучше, чем по горам за этими придурками бегать.
– Да я ничего, – Малыш повел плечами, – только вон те типы мне что-то не нравятся. Чего они на нас пялятся?
– Не заводись, Малыш, – поморщился Леха, – они скоро уезжают. Видишь, уже пепси допили.
Но Малышу, видимо утомленному долгой дорогой от Анапы, хотелось размяться.
Тренажерного зала с «железом» рядом не было, зато были эти путешественники. Их тоже было трое, и они не внушали ему доверия.
Все в белых рубашках с коротким рукавом, в темных легких брюках, они походили на бизнесменов средней руки. У каждого на поясе болтался сотовый. Сотовые почему-то раздражали Малыша больше всего. Один из парней был с черными короткими волосами и большим мясистым носом, похожим на картофелину, другой был блондином с длинными, забранными в хвост волосами, а третий особо ничем не выделялся, разве что небольшим ростом и тонкими губами. Но смотрели они что-то слишком уж нагло.
Так, во всяком случае, показалось Малышу. Особенно пристально смотрел в их сторону блондин.
– Ты чего, решил в гляделки поиграть? – Малыш выпятил нижнюю губу и расширил маленькие, заплывшие жиром глазки.
Блондин то ли не понял, что он обращается именно к нему, то ли просто не обратил на него внимания, достал сигарету и молча закурил, переглянувшись со своими товарищами.
– И не кури здесь, не видишь, ветер на наш столик все несет, – громче произнес Малыш.
– Остынь, – прошипел ему Леха, но было уже поздно.
– Какого хрена ты здесь куришь? – Малыш уже поднимался со своего места.