Черноморский Клондайк
Шрифт:
Истошные крики на берегу стихли, но когда Валька и Иннокентий добрались наконец до берега, Галина, бросившись в объятия брата, разразилась судорожным рыданием. Валентин только несмело и как-то потерянно улыбался, гладя сестру по голове. И все это происходило под проливным дождем…
И только когда путешественники стали взбираться по примыкавшей к руслу реки горе, углубляясь в сосновый лес, вспомнили об уплывшем рюкзаке.
– Что же теперь делать? – с тревогой восклицала Галина.
– Что и раньше – идти к цели, – спокойно сказал Иннокентий.
– Но теперь у нас нет ни денег, ни документов, –
– А ты у кого собралась покупать еду? – иронично посмотрел на нее Валентин.
После своего спасения он некоторое время молчал, видимо, снова и снова переживал опасный момент. Или просто чувствовал себя ущемленным. Теперь же вся его спесь и язвительность вернулись к нему.
– Кругом только горы и леса, да еще эти мерзкие речушки… – бубнил Валентин.
– С паспортами или без, – резонно заметил Иннокентий, – нам все равно нельзя нигде появляться…
– У меня есть немного денег, – встрял Юрка.
– Сколько это, немного? – спросила Галина.
– Пятьсот рублей, – доложил скульптор. – Эх, знать бы… Я все, что заработал, ну почти все… матери в Темрюк послал. На что же мы будем покупать оборудование?
– Какое оборудование? – насмешливо поинтересовался Валентин.
– Придется отложить покупку, – пожал плечами Иннокентий, – да и вообще целесообразнее сначала на месте выяснить, что к чему, а потом об оборудовании беспокоиться. Тем более что в Сочи появляться опасно.
– Так я все-таки не пойму, – озадаченно произнесла Галина. – Нас что же – и менты, и бандюги ищут?
– Выходит, что так, – усмехнулся Иннокентий, – причем и анапские, и сочинские…
– Так что забудь о паспортах, – хмыкнул Валентин, повернув голову к сестре.
– Вот монеты жалко, – вздохнул Иннокентий.
– Да что ты о них жалеешь! – плутовато улыбаясь сестре, воскликнул Валентин, – мы же скоро миллиардерами станем!
Он язвительно рассмеялся.
– Может, и станем, – кивнул Иннокентий. – Если, конечно, ты не будешь ныть…
– Кто это ноет? – заносчиво произнес Валентин.
– Ну когда вы наконец успокоитесь! – крикнула Галина.
Отправив своих ребят на поиски кладоискателей, Черкес не находил себе места. Не было никакой уверенности, что те вдруг обнаружатся или как-то иначе дадут о себе знать. Правда, кое-какие сведения поступали.
Например, сторож научно-экспериментального хозяйства «Заря» сообщил начальству о проникновении на территорию посторонних, которых задержать не удалось. Начальство, естественно, доложило ментам, а там у Черкеса были свои люди. Ну, не совсем свои, а такие, которых он подкармливал с руки, так сказать. Короче говоря, примерный путь этих кладоискателей Черкес представлял. Поэтому и направил на их поиски бригаду, которая должна была преградить им дорогу. Сочинские менты, правда, тоже занимались поисками путешественников, но им было от их поимки ни горячо, ни холодно, поэтому они больно-то не суетились.
Тем более что неожиданно пошли дожди. Кому охота мокнуть?
Бригада же Черкеса, он не сомневался, сделает все, как он скажет. Ребята были вымуштрованы не хуже, чем в
По дороге Черкес заехал в супермаркет, где набрал дорогой водки по пять сотен за бутылку, свежих фруктов, бельгийского шоколада и конфет. Иосиф помог донести фирменные пакеты до лимузина и погрузить их в багажник. К студии Вани подъехали, когда еще не стемнело. Дождь, правда, лил сплошным потоком, но можно было разобрать, что день еще не кончился.
Держа огромный черный зонт над головой шефа, Иосиф проводил его до входа.
Черкес сам надавил на кнопку. Несколько минут никто не отвечал, потом в динамике переговорного устройства раздался томный голос Вани.
– Кто-о? – спросил он, хотя прекрасно видел Черкеса на экране маленького цветного монитора.
– Вахтанг.
Щелкнул электронный замок, и Черкес вошел в прихожую. Иосиф передал ему пакеты и, держа зонт, поплелся в машину.
Черкес прошел в гостиную, где по стенам струился рассеянный свет, падающий с закрепленной на потолке панели, и играла негромкая музыка.
– Джимми Саммервиль, – улыбнулся Ваня, запахивая шелковый халат золотисто-коричневого цвета. – Нравится?
– Пошли на кухню, что ли? – Черкес приподнял пакеты.
– Что это, водочка? – манерно улыбнулся Ваня.
– И водочка тоже, – кивнул Черкес и пошел на кухню.
– Ужасно, – Ваня уже его не слушал, – такой ливень!
Теперь это надолго. Прощай мой загар, прощай лето!
– Ну, лето-то еще не кончилось, – Черкес принялся выкладывать продукты на стол.
– Знаешь, что я придумал, – заявил Ваня, закатив глаза к потолку, – неплохо бы осенью съездить на Ибицу. Представляешь, там дискотеки с мыльной пеной. Все танцуют, танцуют, и вдруг, откуда ни возьмись, мыльная пена! Потрясающе! А какая там погодка… песок… солнце… Утром выходишь с дискотеки и – на пляж…
Черкес напрягся.
– Ты же только недавно приехал, – он опустился на мягкий уютный диванчик, – и потом, здесь погода тоже скоро наладится.
Не вечно же будет лить этот дождь.
– Ты что, – Ваня вскинул на него уничижительный взгляд, – разве у нас погода? Разве у нас пляжи? У нас же вода зеленая.
– А тебе не все равно, какого цвета вода? Давай рюмки, – сказал Черкес, отвинчивая пластиковую пробку с бутылки.
– Да она же у нас грязная, – всплеснул руками Ваня.
– Ты хочешь, чтобы я подцепил какую-нибудь заразу? Ты этого хочешь? – его голос взлетел чуть ли не до визга.
– Нет, нет. Конечно, нет. – Черкес боялся этих Ваниных истерик. – Я подумаю, что можно сделать.
– Да что здесь думать, – понизил голос Ваня, – это же совсем не дорого. Я же не прошу тебя снять мне номер в «Лейнсборо»…
– Это еще что? – настороженно взглянул на него Черкес.
– «Лейнсборо» – это отель, – как о само собой разумеющейся вещи сказал Ваня, – самый дорогой в Лондоне.
Викторианская эпоха, арочные окна, газовые рожки, швейцар в зеленой ливрее у входа. Стоимость номера – пять тысяч четыреста английских фунтов за сутки, – добавил он совершенно безразличным тоном.