Чёрному, с любовью

Андрижески Дж. С.

На мои глаза навернулись слёзы.

Нежданные, жестокие слёзы покатились по моим щекам, сопровождаемые ослепляющей болью в груди. Я чувствовала, как они притягивают меня — Чарльз, Солоник, лица видящих, которых я не знала и никогда не видела прежде.

Мой отец.

Та боль сделалась изнурительной.

Я чувствовала все те годы одиночества. Всё то время, что я провела одна, ожидая, когда же кто-нибудь вернётся ко мне, когда же кому-нибудь будет не всё равно. Все те годы после смерти Зои я терпеливо ждала, думая, что однажды

моя семья вернётся, вернутся братья моего отца, сестры, братья и кузины моей матери.

Но они не вернулись.

Они оставили меня одну, и после войны я обзавелась новой семьёй.

Ник и Энджел стали той семьёй.

Затем пришёл Блэк, и он тоже стал семьёй.

Боль в груди стала такой сильной, что я не могла дышать.

Я помнила своего отца в той боли. Я ощущала там Блэка. Я ощущала Блэка, Энджел… Ника… мою маму… Зои. Я так сильно чувствовала свою сестру Зои, словно она стояла прямо передо мной. Я чувствовала своих бабушку и дедушку, кузин, дядю Чарльза, тётушек мамы. Я видела все эти лица вокруг меня и едва не теряла сознание от боли в груди. Такое чувство, будто человеческая часть меня боролась с частью видящей, отвоёвывая контроль.

Но я не была ни тем, ни другим. Я была ими обеими одновременно.

Я — нечто иное.

Я — косатка, выпрыгивающая из воды под тремя сияющими звёздами.

Последовала резкая вспышка света.

Затем, на протяжении долгого времени…

Не было вообще ничего.

***

Я открыла глаза.

Надо мной нависали лица.

Они находились так близко, что я вздрогнула и отпрянула, крепко ударившись обо что-то головой и вздрогнув от боли. Несколько долгих секунд я могла лишь щуриться на них, моргая от боли, пытаясь узнать черты, которые проступали в тени.

Я увидела, как они спорят, ещё до того как услышала их.

Я видела, как искажаются их лица, шевелятся губы, хмурятся лбы, пока они мрачно и сердито смотрят друг на друга. Их страх ударил по моему свету — страх, злость, тревога. Они спорили снова и снова, пытаясь справиться со своими эмоциями.

Мой свет узнал их прежде, чем разум успел сообразить.

Я ощущала вокруг себя знакомые света, и каким-то образом это меня успокоило.

Каким-то образом это позволило мне сделать первый настоящий вдох.

Как только это случилось, звук включился обратно.

— Док! Эй, смотри! Блэк! Её глаза! Её глаза открыты! — женский голос, такой знакомый. — Блэк, заткнись и смотри! Она очнулась!

Энджел.

Энджел была здесь.

Она стиснула мою руку через чёрную рубашку, в которую я была одета. Она источала свою особенную частоту света, улыбалась мне, и в её светло-карих глазах светилось беспокойство и облегчение.

— Мири, эй. Ты в порядке?

Я моргнула один раз. Моргнула ещё раз.

Когда я в следующий раз открыла глаза, там очутился Блэк. Его свет окружил меня — а может, я просто

вновь осознала его присутствие. В любом случае, он окутывал меня с физической силой, притягивая меня к нему с такой настойчивостью, от которой в горле вставал ком, а грудь болела. Вопреки разряду, который я там ощущала, я расслабилась в этой тяге, ощущая неописуемое облегчение.

Беспокойство клубами исходило от него, пока он смотрел на меня.

Его пальцы прикоснулись к моей щеке и лбу, убрали волосы с глаз, погладили щёку и подбородок.

«Мири, — мягко осмелился он. — Мириам, дорогая… ilya. С тобой всё хорошо?»

Я кивнула, открывая глаза и поднимая на него взгляд.

Странно, как одно и то же слово из его уст могло звучать совершенно иначе.

Ещё больше облегчения омыло меня, пока я всматривалась в его золотые радужки.

«Я люблю тебя, — сказала я ему, затем протянула руку, приласкала его подбородок и шею. Мои пальцы касались мягко, почти робко. Я видела реакцию в его глазах и гладила его шею. — Я люблю тебя, Квентин. Только тебя. Я хочу остаться с тобой. Пообещай мне».

Блэк замер совершенно неподвижно, глядя на меня сверху вниз.

Затем его глаза медленно наполнились слезами, шокировав меня своей яркостью, и я ощутила, как из его света выплёскивается почти агрессивная волна, смешанная с жаром, от которого мои глаза закрылись. Когда я вновь подняла веки, он кивнул, наклоняясь, чтобы поцеловать меня в лицо, затем в губы.

«Ты никуда не пойдёшь, ilya, — послал он хрипло. — Но если ещё раз вот так убежишь в гнездо проклятых вампиров, я тебя публично отшлёпаю».

Я кивнула, вновь ощущая прилив облегчения.

Почему-то просто услышав от него, что мне не нужно отправляться к Чарльзу, я успокоилась.

Я посмотрела на остальные лица вокруг и увидела, что они смотрят на нас, хоть и дали нам с Блэком некоторое пространство. Их глаза и света оставались настороженными, пока они смотрели на нас обоих.

Мой взгляд вернулся к нему и встретился с золотыми глазами.

«Что случилось, Квентин? Ты что-то сделал со своим светом?»

Я ощутила его реакцию на то, что я второй раз назвала его по имени, а его свет окутал меня ещё плотнее. Присев и подвинувшись ко мне ближе, он вытер лицо одной рукой, ни на секунду не отрывая от меня взгляда золотых глаз. Его пальцы продолжали ласкать мой подбородок и шею, пока он смотрел на меня. Прилив собственничества выплеснулся из его света, смешавшись с волной привязанности. Она граничила с агрессией, похожей на сокрушительные медвежьи объятия.

Затем я увидела, как его взгляд метнулся к Джему. Я осознала, что ему принадлежало одно из лиц, нависавших надо мной.