Черновая работа
Шрифт:
В очередной раз взглянув на джипиес, Андрей не без удовольствия констатировал, что пунктирная линия на карте отступила за спину уже на добрые две сотни метров. Но расслабляться не приходилось. В любой момент на пути группы мог появиться противник, к тому же оставались ещё расставленные по всему лесу чеховские замыкатели. Помня об этом, Царьков, согласно приказу командира группы, шёл неудобицами, стараясь ступать там, где «чехам» никогда не пришло бы в голову устанавливать свои мины.
— Чи, — Соколов окликнул впереди идущего разведчика и, останавливая группу, поднял вверх левую руку — «садись». — Он повел ладонью вниз, приказывая
— Леха! — едва слышно окликнул Соколов всматривающегося вперёд Царькова. — Смотри, мы сейчас вот здесь. — Андрей, достав карту, развернул её в нужном месте и протянул контрактнику. — Нам надо двигаться вот сюда, — ткнув сломанной веточкой в черную точку высотки, чуть ниже которой они находились, лейтенант повел ей по линиям высот, как бы спускаясь всё ниже и ниже, пока конец веточки не уперся в синюю линию слегка петляющего ручья. — Азимут сто шестьдесят градусов. Где-то в этом квадрате может находиться база боевиков. По квадрату пойдём так и так, а впрочем… — Андрей махнул рукой, — дальнейшие действия уточним на месте. Всё ясно?
Царьков, не отрывая взгляда от карты, угрюмо кивнул и, уже отдавая её в руки лейтенанта Соколова, буркнул:
— Командир, знаешь, а я ведь сегодня чуть на мину не наступил. Зевнул. Никак не ожидал увидеть её на таком крутом склоне. Похоже, недавним ливнем вниз с хребта притащило.
— Похоже на то, — Андрей свернул карту и положил её в разгрузку. Признание столь опытного бойца в своём просчёте стало для него неожиданностью. В смысле не само признание, а чуть не стоивший тому ноги просчёт. Век живи — век учись. Постоянно смотреть под ноги уже давно вошло в привычку каждого. Но Андрей знал, что изредка опыт, к сожалению, перерастает в самоуверенность. Развивать эту тему и заставлять человека лишний раз нервничать, лейтенант не посчитал нужным, и потому, легонько похлопав Царькова по плечу, поспешил занять своё место в боевом порядке группы. Но в душе всё же поселилось некоторое беспокойство.
Несколькими часами позже группа Соколова вышла к намеченному квадрату. Во время сеанса связи Андрей позволил получасовой привал. Когда циферблат часов высветил цифры, означавшие конец отмерянного на отдых времени, Андрей поднял группу и повёл её дальше. Неожиданно слева от себя он почувствовал, да, именно почувствовал, нежели увидел, какое-то резкое движение. Пальцы правой руки сами собой скользнули к предохранителю и замерли — в пяти метрах от Андрея в сторону росшего неподалеку орешника скачками мчался большой дикий кот. Выглядел он впечатляюще, но сейчас Соколову было не до восхищения красотой животного — ближайшие от Андрея разведчики, от внимания которых не укрылось его движение, вскидывали оружие.
— Чи, — Андрей успокаивающе поднял руку на уровень груди и махнул ей вперёд: «идём». Бойцы, которые уже тоже заметили причину беспокойства своего командира, зашагали дальше.
Спустившись вниз по склону, они без проблем пересекли мелководный ручей и снова по замысловатым зигзагам стали подниматься вверх. Вечерело. Группа вползла на хребтину и, растянувшись по её седловине, заняла круговую оборону. Двигаться в темноте не имело смысла. Андрей снял координаты местности и, обернувшись,
— Передавай, — голос звучал едва слышно, — организовал засаду по координатам Х… У… Смотри, Поляков, как передашь, запроси координаты Гордеевской группы. Запишешь и покажешь мне.
— Есть, — радист согласно кивнул и через несколько минут протянул Соколову листок с двумя цифрами. Андрей взял этот листок, посмотрел на цифры, сверил координаты группы Гордеева со своими координатами и удовлетворённо кивнул. По меркам равнины Вадим был совсем рядом — чуть больше одного километра.
— Хорошо, пока свободен, — Андрей отпустил закончившего радиосвязь радиста ужинать, а сам, обустроив себе «лежбище», завалился спать… Вновь не спалось. По уже выработанной привычке дважды за ночь поднялся и проверил несение службы охранением. А уже в пятом часу он проснулся и, ощутив на лице влажное прикосновение прохлады, понял, что уже не уснёт.
Рассвет занимался до противного медленно. Сперва стали мутнеть и пропадать звёзды, потом чернильная темнота сменилась серой пеленой раннего утра и, наконец, стали различаться неясные силуэты деревьев. Затем где-то далеко на востоке небо слегка заалело и висевшее в зените облачко, отставшее от умчавшихся ночных туч, вспыхнуло червленым золотом. С этого момента, казалось бы, испускаемые именно этим облачком, вниз полились потоки света, появились тени, черная в ночи листва приобрела цветность. День медленно, но с непоколебимой уверенностью, входил в свои права.
Ночные призраки под первыми лучами солнца рассеялись. Заря догорела на востоке в багровом пламени встающего солнца. Роса, обильно покрывающая перевитую ветрами траву, заискрила гранеными алмазами. Андрей медленно поднялся и настороженно посмотрел по сторонам. Тишина, повисшая над лесом, казалась неестественной. Живое словно сгинуло, оставив после себя только мертвящую тишину. Не слышно было даже, как падает вниз отломившийся с дерева сучок. Влага, в изобилии пропитавшая почву, призрачной сединой тумана устремилась вверх, поднимаясь к кронам деревьев и устилая бледной дымкой бесконечное лесное пространство. За спиной раздались чьи-то осторожные шаги. Андрей повернул голову: сквозь туман проглянула темная фигура Царькова.
— Чи, — Андрей, поманив рукой зыркающего по сторонам сержанта, встал на ноги.
— Когда выходим? — приглушенный голос Царькова был едва слышен. — Не видно ни черта.
Соколов согласно кивнул и хмуро посмотрел на скрытый во влажной дымке лес.
— Как туман рассеется, так сразу и потопаем. А пока всем скажи: пусть завтракают. Минут сорок для этого, я думаю, ещё есть.
— Если не больше, — едва слышно пробормотал Царьков и, осторожно ступая, отправился выполнять приказание командира.
Когда Андрей махнул рукой «вперёд» и тяжело груженые разведчики начали медленное движение навстречу поднимающемуся над горизонтом солнцу, прошло не менее часа.
И снова был спуск вниз, и мелководный ручей, и подъем на очередной хребет, и движение по его плавным изгибам, потом почти строго на юг по склону, и снова спуск. Время шло, измеряемое не минутами и не часами, а шагами разведчиков и квадратами карты. Полквадрата — час, ещё полквадрата почти в обратную сторону — ещё час, потом снова по небольшой петле — ещё час и еще… Базы боевиков нигде не было.