Черноземье
Шрифт:
– У них же здесь нет мобильной связи. Чтобы крестьяне могли сообщить полиции или погранцам.
Ружья я даже не стал протирать от отпечатков, все равно не собираюсь возвращаться в это время никогда. А если и вернусь, то попадать в лапы к местным силам правопорядка точно не стану. Поэтому бросил их в кусты просто так, как только скрылся из видимости.
– Но вот погоня теперь за мной вполне возможна. Да что там! Обязательно будет и очень настойчивая! – понимаю я.
Вскоре я уже нашел свои ориентиры в сплошном кустарнике и свернул в заросшую чащу.
– Как бы это не за мной!
Но далеко они не уехали, а вскоре вернулись и остановились где-то примерно в том месте, где я зашел в лес.
Как-то смогли сориентироваться и определить место, где я скрылся с дороги? До этого я всего одну едущую мне навстречу машину пропустил, спрятавшись в кустах, так что больше меня никто не должен был разглядеть.
Это значит, что крестьяне пустили понаблюдать за мной какого-то мальчишку и тот каким-то образом заметил, где я свернул с дороги. То-то я чувствовал иногда какое-то проявляемое ко мне слабое внимание, но возвращаться и выяснять, кто там меня выслеживает понятное дело, что не стал.
Да и времени на такие движения просто нет, чтобы кого-то выслеживать и глушить, не давая наблюдать за своим путем отхода в горы.
А вот сейчас главное – это не привести погоню к Храму. Придется приземлить вопрос не отходя далеко от косогора, потом три часа спешно подниматься вверх. Но к самому Храму прийти в полной темноте, чтобы не раскрыть его местонахождение.
А то еще вертолет поднимут в воздух, а там спрятаться совсем некуда. Правда, есть у меня на этот случай неплохая заготовка, но вопрос незаметного исчезновения в Храме она полностью все же не решает.
Перец у меня с собой тоже есть, есть и специальная жидкость для того, чтобы отбить у собаки нюх на несколько часов. Так что я за преследование особо не опасаюсь, а пока разберусь с погоней на раз-два.
Даже дальше в горы не пошел, чтобы не показывать направление своего движения преследователям. Хорошо, если они не смогут понять, что я именно в горы рвусь.
Хотя куда мне еще можно удирать от погони? И зачем я здесь вообще появился?
Пусть голову поломают, все равно до смысла не доберутся.
Ну хотя бы вдоль предгорий могу идти, прячась в лесу, чтобы добраться в теории до той же независимой Абхазии. Не в жилую же застройку бежать, там меня сразу же обнаружат и сдадут, народу тут сейчас слишком много живет.
В горах могу только отсидеться какое-то время, если там берлога с припасами имеется.
– Черт, опять беготня с приключениями ожидается, не повезло мне незаметно пройти! Правда, как ты мимо села пройдешь незаметно? Собаки тебя сразу почуют, а все местные внимательно присмотрятся к чужаку. Мостики через Риони тут не так часто попадаются. Думаю, что до самого Они других переправ через здорово разлившуюся реку больше нет, – рассуждаю я про себя, готовясь встретить погоню.
Снимаю и прячу за кустом рюкзак, а сам занимаю
– Ну, если только до темноты около села ждать, но куда потом идти – хрен разберешь, да и так собаки меня не пропустят.
Если это мое развитое предчувствие на грядущие неприятности меня сейчас не обмануло.
Как вскоре оказалось, точно не обмануло. Двое полицейских в своей форме и пара пограничников в зеленом камуфляже с рвущейся с поводка немецкой овчаркой пересекли спуск перед косогором и теперь активно карабкаются на него. Слышны их возбужденные голоса, все хотят лично захватить матерого диверсанта с большим черным пистолетом и получить большую медаль за защиту родных пределов.
Большую медаль и денежную премию.
Да, навел я тут полгода назад шороху, наверно поэтому во все отдаленные села около границы сразу телефон провели, чтобы местные звонили и сообщали про таких туристов как я.
Иначе как погранцы с полицией, да еще с собакой служебной так быстро здесь оказались?
И кто им место моего входа в лес показал? Ну явно что малолетний шпион какой-то перехватил служебные машины и вернул к точному месту моего захода в кусты! А там собака сразу свежий след обнаружила и возглавила погоню.
Пока отхожу на десять метров назад и накидываю невидимость, замирая на месте.
Собака первая появляется на пятиметровом поводке, вытаскивает за собой поводыря из пограничников. Ему-то хорошо с такой поддержкой на высокий косогор залететь, остальные явно отстали пока и едва поднимаются. уже здорово притомившись.
Я скидываю приготовленную невидимость, уже почуявшая меня и так обученная собака взвизгивает, пограничник отпускает ремень. С ходу стремительно бросается на меня, получает по груди с мордой хорошо маной и улетает обратно на своего хозяина.
Да, удар получился отменно точный и расчетливо сильный, погранец не успел ничего понять, не успел американскую винтовку со спины перевести в боевое положение, как собака просто снесла его с ног и они покатились до края косогора.
Я не стал ждать остальных загонщиков, в три прыжка подскочил к нему, одним ударом ладонью по голове отправил его в беспамятство, вторым пинком по ребрам скинул вниз ошеломленную собаку.
И выскочил сам на край склона, накинув уже защитный купол.
Мало ли погоня окажется в полной боевой готовности к стрельбе? Оказалось, что совсем нет, у полицейских пистолеты находятся в кобурах до сих пор, у второго погранца винтовка за спиной так же висит.
А я уже в зоне прямой доступности и целюсь из знакомого им пистолета.
– Стоять! – навел я оружие на погоню, замершую тут же в пяти-десяти метрах от меня.
Разгоряченный полицейский, ближний ко мне, очень необдуманно потащил свой пистолет из кобуры. Тут же получил от меня пулю в бедро, а раздавшийся сухой щелчок выстрела отразился от склона и понесся куда-то дальше. Свалившийся полицай покатился кувырком вниз, мужественно молча страдая, но его Беретта так же предусмотрительно осталась в кобуре.