Чернозимье
Шрифт:
Воцарилось секундное молчание, во время которого юный король сперва сохранял каменное выражение лица, а затем слегка повернул голову в сторону герцога, словно вновь ожидая команды. Но герцог, казалось, сам замешкался.
— Это правда, что ты можешь обращаться в крылатого тигра? — спросил вдруг Его Величество.
Я изо всех сил постарался сдержать улыбку. Ксай я попросил остаться в Кернадале, но слухи о ее триумфальном появлении там, конечно, дошли уже и до столицы: слишком много людей видело эту сцену своими глазами.
Впрочем, в кривом зеркале этих слухов история исказилась
— Нет, Ваше Величество — ответил я. — Но мой друг может… нечто подобное.
— И он может защитить нас? — спросил король, не обращая внимание на раздраженный жест регента.
— Боюсь, что нет, — ответил я. — Перед нами очень мощная сила. Всем людям нужно объединиться в борьбе с ней.
— То есть, вы предлагаете начать войну? — произнес регент. — Войну, где герцог Каруинский по какой-то неведомой причине встанет со мной плечом к плечу? А вам не кажется, что, прежде чем делать подобные предложения, неплохо было бы заручиться его согласием?
— Война уже началась, — ответил я. — Нежить не будет присылать послов, предъявлять ультиматумы и заключать перемирия. Захватив Кирхайм, она двинется дальше на юг, уничтожая и разоряя страну до тех пор, пока не поглотит ее целиком. Мы все уже воюем, хотим мы того или нет. И герцог Каруинский, я надеюсь, тоже это поймет. Главное, чтобы не было слишком поздно. Я нижайше просил бы Его Величество сделать первый шаг и выступить примирителем и объединителем владык Монланада. Боюсь, что без этого чернолесские егеря не смогут обеспечить защиту даже Карнары.
— Ваша нижайшая просьба удивительно смахивает на ультиматум, — проговорил герцог, глаза которого немного сузились, пристально уставившись на меня. — Но Его Величество прощает вам вашу дерзость из уважения к проявленной вами доблести в бою и обещает рассмотреть возможность дипломатических шагов к примирению с врагами Короны. Однако это потребует обсуждения с советниками в ближайшие две недели.
— Но мое дозволение на проживание в Карнаре истекает через два дня, и я надеялся…
— Вопросы войны и мира не решаются в ходе приемов, — твердо отрезал герцог. — Такие вопросы решает Малый совет.
Я знал это, но ждал, что он хотя бы благосклонно отнесется ко мне. Со стороны герцога было странно пренебрегать какой бы то ни было помощью. Из Кирхайма с каждым днем приходили все более зловещие вести. Город, кажется, пока еще держался, но уже из последних сил. Окрестности его были наводнены нежитью. Огромный поток беженцев — голодных, оборванных, насмерть перепуганных — растекался от него во все стороны, наводняя страну волнами страха и отчаяния. В предместьях Карнары то и дело вспыхивали бунты. Лица обывателей хранили на себе печать напряженного ожидания. В тавернах шептались о том, что армия нежити вот-вот доберется уже и сюда. А раз так, то надо брать все, что плохо лежит, да бежать куда подальше.
На
— Боюсь, у всех нас сейчас нет времени на формальности, — произнес я, чувствуя, как орденский нунций слева от меня нервно дернул ногой.
— И что же конкретно вы имеете предложить Короне? — осведомился регент, но что-то в его голосе заставило меня подумать, что ответ не слишком-то его интересует.
Я начал перечислять все те меры, которые не раз уже за эти дни обсуждал и с ребятами из Кернадала, и с крюстерцами, и с людьми из Ордена. Разведывательная операция по установлению численности противника. Запрос помощи, которую реально было бы получить от окрестных государей, кои тоже, несомненно напуганы вторжением из Чернолесья. Наступление на Кирхайм с трех разных сторон. Точечные рейды отрядов егерей. Установление местонахождения Ника и удар в этом направлении основными силами.
Но дойти до последнего пункта я не успел, заметив, что герцог на самом-то деле почти не слушает меня, да и Его Величество тоже заскучал.
— Мы обсудим ваше предложение и сообщим свое решение, — произнес король, явно следуя беззвучной подсказке регента, и прервав меня буквально на полуслове.
Сразу же вслед за этим регент подал едва заметный знак о том, что аудиенция окончена, а нунций сделал глубокий поклон, и я, последовав его примеру, стал отходить назад, не сводя глаз с трона и стараясь при этом не споткнуться обо что-нибудь. У стен послышалось шарканье и тихий шепот расходящихся придворных, и я начал чувствовать, что моя дипломатическая миссия терпит крах.
Ретирада заняла минуты две, после чего мы с нунцием оказались в просторной приемной, наполненной гулом голосов, словно растревоженный улей. На нас с моим спутником многочисленные придворные посматривали с опаской, заговорить с нами никто не пытался.
— Мой друг, вы все испортили, — произнес со вздохом нунций. — Я же говорил вам: не нужно на них давить, это неприемлемо и оскорбительно для чести. Нужно было попытаться вложить в них эту мысль как-то стороной, исподволь. Впрочем, на Его Величество вы, кажется, произвели впечатление. Обычно он ничего не говорит без команды регента, а тут эта история с крылатым тигром… Да, слухи доходят даже до него, и на вашем месте я бы пользовался этими слухами.
— И что же мне делать теперь? — спросил я.
— Ждать, — нунций развел руками. — Мы можем выправить вам разрешение на то, чтобы задержаться в Карнаре подольше.
— Но мне необходимо вернуться в Кернадал, — почти в отчаянии произнес я. — Дорогу туда засыплет снегом, а без меня там может начаться новое сражение.
— Боюсь, мой друг, вам предстоит решить, где разворачивается более важное сражение: здесь или там.
На эту сентенцию я ничего не успел ответить, поскольку ко мне подошел пожилой, очень полный человек в камзоле с черно-белым регентским гербом.