Черные ангелы

Белозёров Михаил Юрьевич

Сощурив глаза, она долго рассматривала меня сквозь сигаретный дым и водила пальцем по ободку бокала.

— Думаю… — И перевела взгляд на полупустой бокал, словно прикидывая, заказать еще или нет. — Думаю, потому что иначе бы вы здесь не торчали.

Это был более чем скромный комплимент. Но я на него попался.

— Ага, — многозначительно произнес я, — теперь моя очередь не говорить правду. На самом деле я сюда сослан.

— Сосланы? — удивилась она.

— Знаете что-нибудь о фирме 'Топик'?

Я поймал себя на мысли, что обычно не говорю с малознакомыми

людьми на эту тему. Почему же я сейчас это делаю?

— Та, что добывает воду и электричество? — И ее глаза с тяжелыми веками снова широко открылись и посмотрели на меня.

У меня еще раз екнуло сердце — так вы ожидаете любви, которой не суждено свершиться, но все равно вы ждете и ждете, а потом становитесь циником и пропащим человеком.

— Да, — сказал я, уже жалея о разговоре. — Я подсуетился, а им не понравилось.

— Это нечестно, — искренне посочувствовала она.

— Еще как, — согласился я. — Еще как!

— Хотите, я вам помогу? — предложила она.

Я ощутил холодок в спине и чуть не выругался. Это было что-то сродни профессиональному чутью. Словно вы в море информации натолкнулись непонятно почему на ту единственную фразу, которая выводит вас к цели. Я даже немного разозлился. Кто так шутит?!

— А как вы мне поможете? — спросил я, вдруг по-идиотски поверив в удачу, которая в последние годы старательно обходила меня стороной.

— На Землю готовится вторжение…

— А-а-а… — разочарованно протянул я, — ну да… Я это тоже знаю…

— Вы не понял, — сказала она, и в ее голосе прозвучали нотки раздражения.

— Об этом твердят в каждых часовых новостях, — заверил я ее. — Почитайте газеты… В конце концов спросите у любого в этом баре… Астросы, это все они!

Мода на мировые розыгрыши канула в вечность. Я не собирался на них купиться. По лицу незнакомки промелькнуло насмешливое превосходство.

— Ну ладно, — сказала она, — смотрите, — и сунула мне в ладонь предмет, который больше всего походил на брелок с черным ключом треугольного сечения. На брелке был выгравирован правильный многогранник черного цвета. — Это ключ, а это… — она вложила мне в ладонь детский пластиковый шарик, — я вам что-то покажу…

Я наклонился, и вдруг шарик 'открылся' — передо мной разложилась голографическая карта: вот мы, а вот Нева и мостовая набережной. По небу плыли миниатюрные облака, тротуар блестел, за рекой горели огни, а точка, с которой мы разглядывали все это, казалось, была видная одновременно со всех сторон.

— Фу, — сказал я, отстраняясь. — Вы меня испугали. Но я видел такие игрушки…

На самом деле я удивился, откуда у блондинки планшетник. А еще я ее обманул, потому что не хотел признаться, что далек от современных технологий. Разумеется, я слышал от приятелей о подобных штучках, которые использовали военные, но мне не хотелось показаться простофилей. Она могла взять планшетник у своего любовника или отца, в конце концов она могла работать на какую-нибудь разведку, а здесь забылась и расслабилась. Все это мгновенно пронеслось у меня в голове. По роду профессии я был готов к любым авантюрам и провокациям, но, честно говоря, с планшетником

она застала меня врасплох.

— Правда? — равнодушно удивилась она и забрала у меня шарик, который тут же свернул карту. — А знаете что?

— Что? — спросил я, предугадывая ответ.

— Вы меня разочаровали, — произнесла она.

Это было из разряда обыкновенных женских штучек. Ее лицо изменилось, — словно распалось на составные части, и она даже прикрыла свои голубые глаза. Разговор как-то сам по себе заглох. Она допила свой абсент, а я — пиво, коря себя за длинный язык и излишний скептицизм.

— Вам не плохо? — спросил я и подумал, что ее надо хоть чем-нибудь накормить.

Я подошел к стойке.

— Кажется, ваша дама напилась, — заметил бармен.

— Вы находите? — спросил я и оглянулся.

Со стороны она действительно выглядела неважно. То есть с того момент, когда я ее оставил, она уже спала, опершись на руки, чудом сохраняя шаткое равновесие, и выглядела, как задумавшийся человек.

— У вас есть какая-нибудь еда? — спросил я.

— Вряд ли ей это сейчас надо, — философски изрек официант, и я с удивление посмотрел на него.

У него были густые усы и неполадки с челюстью, потому что он все время шепелявил. Еще я вспомнил, что в разговоре с кем-то он называл себя 'русским офицером'. Его звали Федором, через 'е'. Фамилию я забыл.

— Послушайте, — сказал я, — это не ваше дела. Есть у вас еда или нет?

— Я ничего не буду!.. — вдруг произнесла блондинка и качнулась вбок.

— Ладно, — примирительно согласился я, ожидая, что она упадет лицом на стол, прежде чем я успею подойти, но она снова уснула в неудобной позе. Похоже было, что это ей не впервой. Между лопатками в вырезе майки я заметил уже знакомую наколку в виде многогранника. Но не мог понять, что это значит, потому что ничего подобного никогда не видел, за исключением университетского учебника по геометрии.

— Я точно ничего не буду… — еще раз произнесла она, не открывая прекрасных глаз.

Можно было представить ее состояние. Должно быть, ей страшно хотелось спать и ее тошнило. Не думал, что сегодня мне придется возиться с пьяной женщиной.

— Она давно здесь? — спросил я.

— Появилась примерно часа за два до вашего прихода.

— Ага… — удивился я, потому что понял, что она умеет пить.

— Начала с местного безалкогольного — 'мочи' (так на сленге назывался сорт местного вина из плодов хуэха), перепробовала все сорта, а закончила абсентом, — сказал бармен.

Он был солидарен со мной. Он понимал жизнь, но немного циничнее, чем я. Поэтому мне это не понравилось.

— Она ни с кем не разговаривала? — спросил я.

— Вначале с ней знакомился вон тот, — бармен показал на типа, который кидал на меня мрачные взгляды.

Теперь я понял, почему она заговорила со мной — моя внешность оказалась не такой зверской, как у того типа, который явно хотел только одного — переспать с ней.

— Понимаете, я, конечно, закажу разогреть гуляш, но она есть не будет. Я таких дамочек знаю. Вам лучше ее отвести домой. Вы знаете, где она живет?