Черные дыры российской истории
Шрифт:
Адмирал Того показал себя во всем блеске: 27–28-го мая 1905 года эскадра Рожественского потерпела сокрушительное поражение. В эти два роковых дня на дно Японского моря легли шесть из восьми русских эскадренных броненосцев, один из трех броненосцев береговой охраны и четыре крейсера из девяти. В ходе стремительной ночной атаки японские миноносцы добили торпедами поврежденные русские корабли. Часть судов была захвачена в плен, в руках японцев оказался и командующий русским флотом вместе с десятками уцелевших офицеров и матросов. При этом адмирал Того не потерял ни одного крупного корабля – россиянам удалось потопить лишь несколько миноносцев. Причин у этой самой настоящей военно-морской катастрофы множество, и А. С. Новиков-Прибой в романе «Цусима» в свое время подробно их разобрал. Действуя на параллельных курсах, японская эскадра, имея преимущество в скорости хода и дальнобойности своей артиллерии, все время опережала русский флот и обрушивала сосредоточенный огонь на головные корабли, пуская их один за другим на дно. В составе российской эскадры имелись
Орудийные расчеты не умели пользоваться современными оптическими прицелами, а таблицы для стрельб никуда не годились. Если японцы стреляли фугасами, которые вызывали сильнейшие пожары на русских кораблях, то российские артиллеристы били бронебойными снарядами. В тех редких случаях, когда по японским кораблям удавалось попасть, эти снаряды часто не разрывались, а то и вовсе отскакивали от бортов. Причины этого безобразия обнаружились позже. Знаток военно-морского дела, академик А. Н. Крылов писал: «Кому-то из артиллерийского начальства пришло в голову, что для снарядов 2-й эскадры необходимо повысить процент влажности пироксилина. Этот инициатор исходил из тех соображений, что эскадра много времени проведет в тропиках, проверять снаряды будет некогда, и могут появиться на кораблях самовозгорания пироксилина. Нормальная влажность пироксилина считалась 10–12 процентов. Для снарядов же 2-й эскадры установили 30 процентов. Что же получилось? Если какой-нибудь из них изредка попадал в цель, то при ударе взрывались пироксилиновые шашки запального стакана снарядной трубки, но пироксилин, помещавшийся в самом снаряде, не взрывался из-за своей 30-процентной влажности». Понятно, что все эти обстоятельства, вместе взятые, позволяли японцам без особого труда расстреливать русские корабли на выбор, как на полигоне. В очередной раз сработал русский авось – вдруг да кривая как-нибудь вывезет…
Казалось бы, все складывалось для японцев удачнее некуда. Теперь можно победно завершить войну, которая продолжалась почти полтора года. Однако вместо этого, вроде бы вопреки всякой логике, японское правительство через два дня после победоносного Цусимского сражения тайно обратилось к президенту США Теодору Рузвельту с отчаянной просьбой о посредничестве в деле заключения мира с Россией. Между прочим, это было уже третье по счету обращение японцев с мирными инициативами – первые два русское правительство решительно отклонило. Теперь же переговоры наконец начались. Но что же все-таки произошло? Почему победители так настойчиво добивались мира у побежденных?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вернуться на несколько лет назад. Выше мы уже писали, что взаимные противоречия между Россией и Японией на Дальнем Востоке все более и более обострялись, поэтому еще задолго до войны, в 1897 году, на повестку дня встал вопрос об увеличении мощи русского военно-морского флота и в первую очередь – в дальневосточном регионе. Видный теоретик военно-морского дела, контр-адмирал С. О. Макаров предупреждал: «Японский флот во время войны с нами будет иметь громадные стратегические преимущества, ибо он будет опираться на многочисленные вооруженные порты японских владений, окружающих кольцом наши берега, и в его руках все подступы к ним». Макаров полагал, что даже в случае паритета преимущество Японии на море останется неоспоримым, и максимум, на что может претендовать Россия – это помешать высадке десанта на материк. Золотые слова! Тем не менее на модернизацию флота были брошены огромные средства, и хотя российские военно-морские силы пополнились несколькими современными кораблями, сошедшими со стапелей в Англии, достичь паритета России не удалось: к началу войны преимущество Японии в области морских вооружений стало на Дальнем Востоке подавляющим.
Все более очевидной становилась та бесспорная истина, что исход грядущей дальневосточной войны будет решаться на суше. Однако на пути еевоплощения в жизнь встали традиционные российские язвы. В очередной раз нас подвели немереные просторы и отсутствие нормальных средств сообщения. Будущий театр военных действий в Маньчжурии и Северной Корее отделяли от Центральной России свыше 10 тысяч верст, а низкая пропускная способность Транссибирской железнодорожной магистрали не позволяла оперативно доставлять подкрепления. К этому присоединялась слабость российских военных сил на Дальнем Востоке – их общая численность не превышала 100 тысяч человек. К 1904 году японская армия превосходила русские дальневосточные военные части в живой силе в 3 раза, в артиллерии – в 8, в пулеметах – в 18 раз, а на море русский флот уступал японскому по количеству и мощи кораблей в 1,3 раза. В короткие сроки изменить это соотношение было попросту физически невозможно. К январю 1904 года пропускная способность забайкальской ветки Транссиба составляла не более четырех пар эшелонов в день, поэтому прибытия
К тому же не следует забывать, что в начале XX века Япония, выбравшаяся из пут феодальной раздробленности, находилась на подъеме и продолжала наращивать обороты. Буржуазная революция 1867–1868 годов (так называемая реставрация Мэйдзи) дала основательный толчок бурному развитию страны. Абсолютная монархия была превращена в конституционную, а основой представительного строя послужила прусско-германская система, введенная в свое время Бисмарком. Победоносная японо-китайская война 1894–1895 годов сделала Японию сильнейшей державой на Дальнем Востоке, а территориальные приобретения и огромная контрибуция изрядно подхлестнули капиталистические реформы. Все эти обстоятельства плюс поддержка США, Англии и некоторых других европейских держав делали Японию серьезным противником, с которым нельзя было не считаться. Японские вооруженные силы тоже не оставляли желать лучшего: накануне войны в распоряжение адмирала Того поступило несколько броненосцев и крейсеров новейших конструкций. Все они были заложены на судостроительных верфях Великобритании. Последним из них был флагман японского флота – эскадренный броненосец «Микаса», спущенный на воду 1-го марта 1902 года.
И хотя адмирал Макаров призывал не гнать лошадей по достижению военно-морского паритета с Японией, а продолжал настаивать на наращивании сил сухопутной армии на дальневосточном театре военных действий, совершенно справедливо отводя флоту сугубо вспомогательную роль, к его мнению, как мы уже знаем, не прислушались. Возобладала концепция генерал-адъютанта адмирала Е. И. Алексеева, наместника Николая II на Дальнем Востоке и командующего Тихоокеанским флотом, согласно которой исход войны должны были решить отнюдь не сухопутные сражения, а морские баталии.
Военные действия начались 9-го февраля 1904 года, когда японская эскадра под командованием адмирала Того напала на российский флот, стоявший в Порт-Артуре, но формально Япония объявила войну России только лишь 10-го февраля. Одновременно с нападением на Порт-Артур японским командованием были предприняты десантные операции в Корее. Как хорошо известно, русский крейсер «Варяг» и канонерка «Кореец», находившиеся в это время в корейском порту Чемульпо, после неравной борьбы были затоплены русскими моряками. А вот миноносец «Стерегущий», прекрасный памятник которому поставили в Санкт-Петербурге и подвиг которого приравнен к подвигу «Варяга», никто топить вовсе и не думал. Вопреки красивой легенде, утверждающей, что два героических моряка открыли кингстоны, израненный корабль утонул совершенно самостоятельно. Во всяком случае, именно к таким выводам пришла Историческая комиссия, готовившая материалы по русско-японской войне, а Морской научно-технический комитет и авторитетный военно-морской историограф Е. Квашнин-Самарин были полностью с этими выводами солидарны. Утопить «Стерегущий» было невозможно хотя бы уже потому, что кингстонов в машинном отделении миноносца попросту не было. Но миф, как известно, и в Африке миф…
События развивались стремительно: 13-го апреля 1904 года вблизи Порт-Артура подорвался на мине и затонул русский броненосец «Петропавловск», а уже в конце апреля того же года, сосредоточив крупные силы на севере Кореи, японская армия нанесла поражение русским войскам на реке Ялу (современная р. Ялуцзян) и вторглась в Маньчжурию. Одновременно две японские армии высадились на Ляодунском полуострове к северу от Порт-Артура и осадили крепость.
Давайте разберем эту диспозицию, что называется, по косточкам. Главнокомандующий российскими военными силами в Маньчжурии, военный министр А. Н. Куропаткин, имел свою собственную точку зрения на то, как должна действовать русская армия в сложившейся ситуации. Имея в виду исключительную удаленность театра военных действий от центральных районов России, он справедливо полагал, что исход войны должен решиться не где-нибудь, а на «сопках Маньчжурии», предпочитая не ввязываться в генеральное сражение до тех пор, пока не будет обеспечен подавляющий перевес на том или ином направлении. Известный русский военный теоретик А. А. Свечин в свое время остроумно назвал действия Куропаткина «стратегией оперативной упадочности» и был по-своему прав. Подобная стратегия, нацеленная на измор, отнюдь не являлась «ноу-хау» Куропаткина. Всемирная история буквально пестрит такого рода примерами. За три века до Рождества Христова эпирский царь Пирр, объявивший Риму войну, раз за разом разделывал их армии под орех. Когда сподвижники Пирра поздравляли его с очередным бесспорным успехом, тот с горечью воскликнул: «Еще одна такая победа, и я останусь без войска!» Войну Пирр проиграл. Между прочим, именно с тех пор и пошло расхожее выражение «пиррова победа»…
На протяжении Второй Пунической войны гениальный карфагенский полководец Ганнибал одерживал одну победу за другой. После поражения у Тразименского озера римлянам уже было не на что надеяться, а катастрофа римской армии при Каннах окончательно расставила все точки над i. Вся Италия лежала у ног Ганнибала. Рим трепетал. Поговорка «Ганнибал у ворот!» пережила века и стала означать крайнее неблагополучие всякого государства. Быть может, вы полагаете, что Ганнибал выиграл войну? Как бы не так! Не получая подкреплений и теряя людей, он был вынужден убраться восвояси. Карфаген проиграл войну: город, располагавшийся на территории современного Туниса, в ходе Третьей Пунической войны был взят штурмом и срыт до основания. Новую провинцию римляне назвали Африкой…