Черные флаги
Шрифт:
Француз не выдавал своих сомнений, но готовился к смерти. К смерти в бою, разумеется.
Тем временем последние деревья по обе стороны реки расступились в стороны, берега широко разошлись и “Зефир” вылетел в лагуну.
— Флаг на мачту! — крикнул Мартен.
Ворст сам поднял его. Черный флаг с золотой куницей громко захлопал, закрепленный у верхушки мачты, под лапами серебряного орла, который украшал её вершину.
Все взгляды поднялись к нему и вновь уставились в море.
По ту сторону атолла стояли пять кораблей, два под зарифленными парусами
“ — Ну, этого мы приструним сразу, — подумал Мартен. Пусть только выйдет на простор, чтобы потом я мог его миновать.”
— К повороту! — во весь голос скомандовал он.
Ему пришлось свернуть влево перед большой банкой, нанесенной течением реки, а сразу после этого — вправо, ближе к берегу. Рассчитывал, что именно тогда небольшая каравелла дойдет до места расширения фарватера.
Ян оглянулся на Ворста.
— Скажи Хагстоуну, чтобы дал залп из трех орудий, как только этот корабль будет по левому борту, — поспешно бросил он. — Целить по корпусу на уровне ватерлинии. И точно!
Ворст отскочил к трапу, повторил приказ вниз и вернулся. Было уже пора: волны пенились на мели в десятке ярдов перед носом “Зефира”.
— Выбирай шкоты! — скомандовал Мартен.
Реи развернулись, спицы рулевого колеса покатились влево. “Зефир” накренился, качнулся и вновь выровнялся.
— К развороту! — последовала команда.
Матросы потянули брасы. Берег по носу стал уходить влево, и вот уже его место заняла далекая дуга атолла, потом корма каравеллы, потом её правый борт…
И тут раздался громкий крик Ворста:
— Не стрелять! Ради Бога, не стрелять!
— Ты с ума сошел! — рявкнул на него Мартен. Но в тот же миг сам понял, что произошло: капитан каравеллы торопливо поднимал английский флаг, и на мачтах остальных семи кораблей стали разворачиваться такие же — с гербами Тюдоров, тремя леопардами и ирландской арфой.
— Да это “Санта-Вероника» — срывающимся голосом прохрипел Ворст.
У Мартена уже не осталось ни малейшего сомнения: он заметил фигуру Генриха Шульца на кормовой надстройке, а на носу — название корабля, выложенное полированными бронзовыми литерами.
— “Торо” входит в бухту! — крикнул боцман с марса. — Эге! За ним “Ибекс”!
— Верхние паруса спустить! — разнеслась команда Мартена.
И сразу после этого:
— Всю команду на палубу! Верхние паруса на гитовы! Отдать оба якоря, Тессари!
Пока выполнялись эти команды, “Зефир” приблизился к “Веронике”, поравнялся с ней и стал расходиться левым бортом, медленно теряя ход.
Генрих Шульц кончиком языка облизнул губы. Сердце его безумно билось, кровь стучала в висках. Мартен стоял за рулем своего корабля с рукой, воздетой в знак приветствия — или может быть угрозы — и смотрел на него через узкую полоску воды.
— Наконец-то! — воскликнул он. — Долго же вы заставляете себя ждать!
Шульц машинально взмахнул рукой, но ответить не смог. В голове у него гудело.
“ —
Он искал на лице Мартена следы катастрофы, на которую надеялся, но не мог их найти. Ян держался прямо, стоял с гордо поднятой головой и смотрел на него сверкающими глазами, в которых видны были только возбуждение и триумф.
— Кто с вами прибыл? — крикнул он.
— Френсис Дрейк! — с трудом прокричал в ответ Генрих, проглотив наконец комок в горле.
Хотел что-то спросить, но пока собирался, “Зефир” миновал его и бросил якорь, и лязг якорных цепей загремел над заливом, как гром перед бурей.
ГЛАВА XX
Двое суток девять корсарских кораблей стояли на рейде Пристани беглецов, и на палубе “Золотой Лани” не первый час шло совещание. В результате возник детально проработанный план взятия Сьюдад Руэда и уничтожения главных сил военного флота вицекороля.
Сьюдад Руэда не мог сравниться богатством и значением с такими городами, как Вера Крус или даже Тампико. Он был всего лишь столицей небольшой провинции, резиденцией губернатора и представителя ордена иезуитов. Но порт Сьюдад Руэда в то время уступал размером только Ла Хабане на острове Куба и мог вместить весь флот Новой Испании, охранявший Мексиканский залив.
Бласко, сын губернатора Диего де Рамиреса, командовал флотилией хорошо вооруженных каравелл, которая имела там свою постоянную базу. Кроме неё в Сьюдад Руэда базировались и корабли полегче, бригантины и фрегаты, построенные по голландскому образцу и предназначенные для прибрежной и патрульной службы. Всего их было около тридцати, что составляло почти треть так называемого Северовосточного Флота.
Если бы столь крупные морские силы его величества вицекороля Энрикеса де Сото и Феран были уничтожены, западное и северное побережья Мексиканского залива, а также Кампече и Гондурас, до самых Москитных банок в Карибском море стали бы почти беззащитными, тем более когда все крупные корабли стянулись на охрану Золотого Флота, прибывшего из метрополии в Панаму за сокровищами Новой Кастилии.
Такая стратегическая обстановка склонила Френсиса Дрейка и Джона Хоукинса — младшего вначале рассмотреть предложения, выдвинутые Мартеном, а потом и разработать план действий с участием шевалье де Бельмона, который неоднократно бывал как в порту, так и в самом городе Руэда.
Когда все детали были основательно обдуманы и согласованы, корабли подняли якоря и разделились. Джон Хоукинс на “Ревендже” с тремя другими англичанами отплыл к отмелям Кампече, чтобы привести остальную часть флотилии Дрейка, состоявшую из двенадцати фрегатов Ее королевского высочества Елизаветы; Мартен с Шульцем поплыли вдоль побережья на юг, а Дрейк на “Золотой лани”, Уайт на “Ибексе” и Бельмон на “Торо” сопровождали их на расстоянии, лавируя так, чтобы не возбуждать подозрений и догадок, что действуют они вместе, но при необходимости прийти на помощь.