Черные гремлины
Шрифт:
Ре была права, когда говорила, что на "Эре" не выжили бы, питаясь только краденым зефиром. Но они питались не только сладостями. Возможно, они уже давно утратили к ним интерес. У меня тряслись лапы. Выпавшая шерсть, красные глаза... они ели других гремлинов.
Прежде чем захватчик укусил синюю самку, я упал на него сверху и схватил за шею. Она захрипел и заскреб меня когтями, но я только усилил хватку.
– Вы каннибалы?
– поинтересовался я, от волнения став видимым. Он что-то прохрипел, я надавил сильнее: - Отвечай.
–
– Вы когда-нибудь видели белую гремлиншу с крыльями?
– спросил я, впервые надеясь на отрицательный ответ. Но захватчик осклабился и прохрипел:
– Летгхучку?..
Меня пробрал ледяной холод. Пустота внутри продолжала расти. Лапы побелели от напряжения.
– Где она? Как она к вам попала? Она жива? Вы ее съели?
– я спрашивал, пока не понял, что гремлин обмяк и больше не дышал. Я разжал хватку, и он безжизненной тушей рухнул на пол. На его горле остались глубокие ссадины от моих лап.
– Задушил...
– синяя трясущимися лапами указывала на тело лысого захватчика.
– Спрячься и больше не попадайся им на глаза, - я прикоснулся к ней, забирая ее запах. Она продолжала сидеть, парализованная страхом. Тогда я затолкал синюю обратно в нишу, а труп лысого скинул в шахту. Несколько раз ударившись о переборки, его тело исчезло в переплетениях станции.
Вооружившись кирками, я полез обратно к шлюзу. Я миновал еще несколько лысых гремлинов, кровожадно рыскающих в поиске жертв. Они веселились, ломая все подряд, сдирая металлические планки со стен и выбрасывая их в окно. Их глаза горели безумным огнем. Они были сумасшедшими.
– Открывай, мы ща двери вынесем!
– донеслись угрозы откуда-то сверху.
– Зачем вы все ломаете? Что мы сделали?
– ожили разговаривающие побрякушки в углах помещений. Безволосые гремлины тут же переключили свое внимание на них, начав сдирать побрякушки с креплений и разламывать на кусочки. Они были как Живое море, агрессивные и злые.
– Открывай, сука!
– услышал я грозный рык.
– Я отключу двигатели и уроню станцию, если вы не прекратите, - отчаянно сказала Ре.
– Да кому ты врешь, еда. Духу не хватит!
– раскатисто расхохотался кто-то из захватчиков.
– Они все заперлись в координатории, можете не искать! Тащите резаки!
Большая часть лысых метнулись обратно к шлюзу, издавая лающие звуки. Похоже, угроза Ре все-таки подействовала. Пропустив каннибалов вперед, я побежал вслед за ними. Шлюз представлял собой узкий круглый коридор с пружинистыми соединениями в центре. Всего несколько шагов, и вот я на станции "Эра". В нос ударила вонь крови и убийства, но несмотря на него, я вдохнул полной грудью, пытаясь отделить знакомый запах. Ничего не почувствовав, я отправился на поиски.
Несколько каннибалов отправились на "Кра" с резаками, но остальные остались на "Эре". Их было около двух десятков, гораздо
"Эра" была завалена скелетами. Они валялись на полу, свисали со стен, были прибиты к потолку, словно вся станция превратилась в одно большое кладбище. Когда-то я думал, что нет места хуже Скайдла Борд, охваченного огнем войны, но станция "Эра" вселяла неописуемый ужас. Каждый ее шаг был пропитан болью и мучениями. Сколько синих гремлинов они погубили, прежде чем превратились в это? Я вглядывался в каждый скелет, до потери памяти боясь обнаружить знакомые очертания крыльев или клочки белой шерсти. Это место сводило с ума. Здесь невозможно было находиться.
Я почти решился на то, чтобы подкараулить еще одного каннибала, когда уловил знакомый запах. Он шел из помещения, где на "Кра" располагался координаторий. Внутри кто-то был. Стараясь не шуметь, я медленно вскарабкался ко входу и заглянул внутрь.
У левой стены с пробирками и сложными инструментами возился лишенный волос гремлин. В отличие от остальных, он не выглядел таким безумным и больным и сосредоточенно занимался своим делом, склонившись над лабораторным оборудованием.
Потом я посмотрел правее.
Пустота внутри начала поглощать мысли. Я подошел к разломанной приборной панели, на которой она лежала. Она смотрела сквозь меня. Ее крылья были подрезаны, а правая лапа исколота иглами. Она была настолько худой, что ребра выступали сквозь кожу, щеки впали, а некогда пушистый хвост казался тонкой веревкой. Ее шерсть облезла и поредела. Ее лапы сковывали металлические обручи, а один из них удерживал ее шею. Ее тело покрывали десятки шрамов. Она казалась мертвой. Я положил лапу ей на грудь, прислушиваясь к ее дыханию и медленному, аритмичному биению сердца.
– Я пришел, Ари-Ару, - прошептал я ей на ухо, но она не ответила. Пустота полностью поглотила меня.
Безволосый гремлин приблизился с пустым шприцом. Я вбил ему кирку в глазницу, и он рухнул на пол, как подкошенный, а потом ударил еще три раза, пока его череп не лопнул. Я сбил все обручи с лап и шеи Ари-Ару и бережно перенес ее к себе за спину, надежно привязав ее креплениями комбинезона и положив ее голову к себе на плечо. Я сделал нас обоих невидимыми и отправился по периметру станции.
У "Эры", как и у "Кра", было пять двигателей. Они выглядели потрепанными без длительного ухода и регулярных осмотров, но все еще работали и гудели, удерживая станцию в воздухе. Я вспомнил действия ремонтника на "Кра" и свинтил металлическую планку с задней стороны двигателя. Там мигали лампочки переключателей и крутились какие-то поршни. Я бил киркой по внутренностям двигателя, уничтожая эти переключатели и поршни, пока машина не заглохла. Прислушавшись и не заметив погони, я отправился к следующему двигателю. Теплое дыхание Ари-Ару едва заметно шевелило мою шерсть.