Черные гремлины

Райхман Григорий

Синий зефир оказался тягучим, вкусным и сытным. Я тщательно пережевал его, прежде чем проглотить. Наверняка именно благодаря этому зефиру и постоянной нагрузке у синих гремлинов такие цепкие лапы и теплая шерсть.

Когда мимо пролезали другие гремлины, я становился невидимым вместе с побрякушками. Незачем остальным знать о моих тренировках. Хорошо, что эта часть станции была практически необитаемой, и сюда редко забредали посетители, за исключением механиков, раз в сутки проверяющих вибрирующую машину. Они откручивали железную крышку, щелкали переключателями внутри и уходили,

завинчивая все обратно. Пользуясь случаем, я внимательно следил за действиями механика, пытаясь разобраться в функционировании сложной машины. Она была очень важной, раз за ней так тщательно следили.

В перерывах я разглядывал станцию, высунувшись из проема. "Кра" была около полутора сотен хвостов в высоту и столько же в ширину. Ее обращенная к воздуху поверхность облупилась и слегка оплавилась от долгих дней под раскаленными лучами солнца, но сейчас она покрылась коркой замерзшей влаги. Наверху тоже не наступал рассвет.

Нужно больше тренироваться. Когда начинали болеть передние лапы, я тренировал задние, а когда ныли они, я снова возвращался к передним.

Отсюда было видно только краешек дыры в Мегастене, и рядом с ней постоянно мелькали синие гремлины. Они работали подолгу, усердно восстанавливая поломку. Наверное, обитателям станции хорошо живется. Они занимались полезным делом, получали за это зефир и жили на собственной станции. Прямо как мы когда-то на Железном острове.

Странно, что практически никто из синих гремлинов не выглядел счастливым. Они не играли в игры, редко смеялись, не шутили, лишь тревожно поглядывали друг на друга и все время спешили по делам. Наверное, такие здесь были порядки. А может, я видел лишь поверхность их жизни.

Кто-то приближался. По запаху я понял, что это Ву. Вскоре из хода в потолке показалась ее сонная морда.

– Доброй ночи, - сказала Ву и спрыгнула: - Уже проснулся?

– Да, - сказал я, хотя на самом деле даже не ложился спать.

– Как упражнения?

– Вот, - я показал ей новые мозоли. Ву хмуро их оглядела.

– Мягкокожий. Продолжай заниматься, только не переусердствуй, - она дала мне зефирку и собралась уходить. Я схватил ее за лапу.

– Ву, скажи, а много еще станций летает по Мегастене?

– Сам должен знать! Тебя что, ничему не учили?
– разозлилась Ву.

– Да.

Синяя гремлинша сверлила меня недоверчивым взглядом, а я держал ее и ждал ответа. В конце концов Ву выдернула лапу и вздохнула:

– Очень много, еще тридцать, если считать станцию "Ска", про которую ты вчера говорил.

– Вы встречаетесь с другими станциями?

– Только если требуется помощь. Когда дыра в стене слишком большая и самим не справиться, начальница посылает сигнал о помощи, и прилетает еще одна, ничем не занятая станция.

– То есть у вас есть связь с другими станциями?
– обрадовался я.

– Уже нет, - нахмурилась Ву.

– Почему?

– Отстань! Много знать хочешь, - моя надзирательница прыгнула и уползла в шахту на потолке. Там, где она стояла, осталась лежать синяя зефирка. Я подобрал ее и съел.

Если не считать выдуманную мной "Ска", станций было тридцать, и

начальница всегда могла позвать на помощь одну из них. Но как? Наверняка у Ре было специальное устройство, и раз она могла им воспользоваться, то смогу и я.

Подпрыгнув на месте, я сделал на стене засечку с отметкой о высоте прыжка. Ву без усилий преодолевала расстояние в полтора раза выше. Синие гремлины были удивительными. Пора снова приступать к тренировкам. Спать можно реже, хватит одного раза в три ночи. Несмотря на то, что солнце исчезло, все мы продолжали делить сутки на ночь и на день. Я ориентировался по своим часам на запястье, а у синих гремлинов были свои огромные часы на станции, прямо как у нас на Железном острове.

Я радовался каждому коготку, на который удавалось увеличить высоту прыжка. Выше, еще выше. Я покрылся пеной, но продолжал скакать и приседать, воодушевленный быстрым прогрессом.

Спустя долгое время тренировок меня начал одолевать сон. Засечка на стене поднялась на целую лапу по сравнению с первым результатом. Еще несколько ночей, и я догоню Ву. Свернувшись клубком у теплого двигателя, я уснул.

Разбудили меня голоса, и я едва успел исчезнуть, прежде чем из хода в потолке выбрались два синих гремлина. Они подозрительно оглянулись, а когда убедились, что в помещении больше никого нет, спустились на площадку рядом со мной и начали целоваться и мурчать. Я покраснел и отвернулся. Гремлины за спиной пыхтели и сопели. Я зажал уши.

Спустя некоторое время любопытство взяло верх, и я обратился в слух. Гремлины лежали и разговаривали.

– ... пропадет?
– тревожно спросила самка. Начало вопроса я не расслышал.

– Ая, не бойся. Вот увидишь, станция даст много зефира. Как раньше.

– А если нет?

– Ре что-нибудь придумает. Она умная, - судя по звуку, самец лизнул Аю в щеку.

– Ты знал, что Ре никого не пускает в координаторий?

– Там плановый ремонт, понятное дело.

– Ремонт не бывает таким долгим.

– Думаешь, начальница что-то скрывает?
– насторожился гремлин.

– Угу. Информацию о состоянии других станций.

– Все уладится, Ая. Вот увидишь.

– Мне страшно. Солнце больше не поднимается, стена постоянно вибрирует, поломок стало гораздо...
– она застонала. Гремлины снова запыхтели и засопели. Я свернулся клубком у двигателя и постарался уснуть, зажав уши.

Они убежали перед приходом механика с проверкой двигателя. Весь день я не спал, прислушиваясь к их мурчанию. Обрывков редких фраз хватило, чтобы понять, что происходит на станции "Кра". То же, что и во всем мире. Время уходило.

Когда механик ушел, я снова подошел к стене с зарубками. Несмотря на то, что поспать не удалось, я продолжил тренировки. Вспомнилось, с какой скоростью восстанавливал силы Оникс. Нескольких сотен вздохов после приема пищи ему было достаточно, чтобы оправиться от полного истощения. Как ему удалось развиться до такого уровня? Могу ли я достичь того же?

– Как дела?
– спросила Ву, вернувшись после окончания работ. Сунув мне зефирку, она принюхалась и покраснела: - Чем ты тут занимался?