Черные колокола
Шрифт:
— Красив, подлец! — заметил кто-то из русских.
— Не веришь, что это камень. Человек! — сказал второй русский турист. — Будто бы на мгновение закрыл глаза, вот-вот очнется, встанет, пойдет.
— Вот что делает искусство, — сдержанно засмеялся третий. — Реабилитирует даже братоубийцу.
После таких слов Вальтер Бранд не мог сдержаться, вступил в разговор. Поправил очки, улыбнулся так, что стали видны розовые детские десны, и сказал по-русски:
— Если бы люди умели так возвышать своего ближнего!
С этого восклицания и завязалась оживленная
Представляясь, он широко, добродушно осклабился, поправил очки и вызывающе, под всеобщий смех русских, отрекомендовался:
— Я из самого центра мракобесия. Бывший студент папского университета. Священник.
Находчивый русский подхватил вызов:
— И будущий кардинал, а может быть, и папа римский.
— Может быть, может быть. — Вальтер Бранд засмеялся. — Папой не рождаются. Но как это по-вашему… плох тот казак, который не хочет быть атаманом…
Осмотрев собор, русские туристы поехали дальше на север, к Фалуну. Использовав автостоп, поехал с ними в одном автобусе и будущий папа энский. Спорил, убежденно доказывал. Исповедовался. Внимательно выслушивал доводы своих противников… И ни на мгновение не заскучал, не пожалел, что встретился с русскими.
Случайная встреча, но не мимолетная. Глубоко распахала она душу Вальтера. Вся жизнь Вальтера Бранда дальше покатилась под знаком того, о чем думал, разговаривая с русскими, что чувствовал, какие сделал выводы. Он понял всю мудрость святейшего престола, всю силу его замысла, дальновидности. Смертельного врага своего нельзя победить одной лишь ненавистью. Его надо хорошо знать, неустанно изучать, и не поверхностно. Надо исследовать его изнутри. Его глазами увидеть мир. Достичь того, к чему он сам стремится, и разведать, что это такое, в какой мере опасно для святой веры.
После этой встречи Вальтер с новой энергией набросился на русский язык, на русскую и советскую историю, на книги Ленина, Маркса. Ежедневно в институтской библиотеке читал московские, варшавские, будапештские газеты, журналы.
Встреча в соборе Упсала знаменательна была еще и в другом отношении. Она заставила Вальтера основательно, глубоко изучить родословную святых отцов, Джузеппе Сарто и Ахилла Ратти, предшественников нынешнего папы римского — Пия Х и Пия XI. Два этих владыки пронесли факелы святой веры от истока двадцатого века чуть ли не до его золотой середины.
Еще в 1905 году Пий Х призвал всех католиков русской
Ахилл Ратти, папа Пий XI, был еще более нетерпимым ко всему красному. В 1919 году, в роли папского нунция в Варшаве, он опекал все антисоветские объединения, был душой всех заговоров, толкнул армию Пилсудского на войну с Советами, благословил поход на Киев. Пий XI повысил авторитет Читта дель Ватикано в решении международных проблем, заключив конкордаты с сильнейшими европейскими государствами. Латеранским договором в 1929 году он оформил тесный союз с Муссолини и его партией, а в 1933-м, когда Гитлер пришел к власти, — конкордат с новой Германией. В тридцатые годы стал во главе «крестового похода» против большевистской России. Беспрестанно поддерживал и дуче, и фюрера, и каудильо.
Пий XII, следуя по стопам своих предшественников, во многом превзошел их.
Всякий, кто проявляет ожесточение, подобное тому, какое жило и живет в сердцах пап двадцатого столетия, возвышается в глазах святейшего престола и в мире католиков. Борись с коммунистами во всеоружии, талантливо, и ты обеспечишь себе место в ряду богом избранных.
Кто станет новым папой римским? Тот, кто умножит антикоммунистическую славу своих предшественников. Кардинал Миндсенти умножал ее на протяжении долгих лет, даже в тюрьме. Ему и быть на святейшем престоле.
А кто его сменит? Где же железные роты, из которых выйдут римские папы шестидесятых, семидесятых годов и последних десятилетий двадцатого века?
Вальтер Бранд в числе многих достойных католиков, кандидатов в папы, видел и себя. Да, он и здесь, вдали от Рима, от святейшего престола, твердо уверен, что доберется до цели. Пусть всю жизнь будет шагать, ползти, но в конце концов все-таки доберется…
Большие воспоминания и размышления вызвал у Вальтера Бранда этот чернорукий, плохо умытый, но гордый «национальный гвардеец», в прошлом коммунист.
Не хочет, чтобы его называли на «ты». Обижен, оскорблен. Почему?
Вальтер Бранд сел на край кровати шофера. Положил руку на его спину.
— Миклош, правда, что ты был и ударником, и комсомольцем, и коммунистом?
— Был.
— Значит, раскаялся?
— Разве не слыхали?
— Как же, слыхал! Прославился перед людьми и богом. Тебя, Миклош, ждет блестящее будущее, если ты, конечно, не забудешь своего прошлого, используешь его разумно.
— Не понимаю… Как это… разумно использовать свое прошлое?