Чёрные корабли
Шрифт:
— Афродита Кифера, Аштерет морей! Я не знала, что ты откликнешься на мою молитву так скоро… — прошептала я.
Аштера продолжал болтать со стражниками, с мола донесся смех. Мы проходили мимо, держа левые весла над водой по приказу Ксандра.
Затем, оставив мол позади, мы вышли из гавани в открытое море. «Дельфин» качнулся, воспрянув как конь, почуявший свободу, парус подхватило морским ветром — и мы устремились к югу, в Египет.
Погода не улучшалась. Рассвет встретил нас рваными тучами, низко нависшими
— Держись! — крикнул Ксандр. — Ветер сильный.
— Что с другими кораблями?
— Из гавани благополучно вышли все. Но с тех пор я остальных не видел. При такой погоде невозможно идти рядом.
Кассандр пробирался к нам по проходу, его то и дело обдавало пеной, перелетавшей через борт.
— Госпожа, Кос просил тебя прийти к Тии, скорее, — испуганно передал он.
Я поспешила в каморку, уже зная, что меня ждет.
Тия скорчилась, прижавшись к мешкам с чечевицей. Низ ее хитона весь промок.
— У нее отошли воды, — сказала Полира. — И резко начались схватки.
Я оттащила ее подальше от Тии, к двери.
— Вроде бы слишком рано? — прошептала я.
Она кивнула:
— Кажется, на целую луну. Нужна Лида, она больше других смыслит в повивальных делах.
— Лида сейчас на «Семи сестрах», — сказала я. — Мы слишком далеко, я даже не могла их разглядеть, когда выходила на палубу. Но будь мы и поблизости — в такую погоду невозможно подойти и взять ее на борт.
Полира медленно выдохнула. Потом глубоко вдохнула.
— Ты когда-нибудь помогала при родах?
— Я? Нет. Мне запрещено видеть кровь, я и близко не подходила туда, где рождались дети.
— Я родила двоих, — сказала Полира. — И еще девушкой видела, как мать рожала мою младшую сестру. По крайней мере знаю, как все должно идти.
— Я буду делать, что скажешь, — ответила я. — И помогать чем можно.
Полира снова вдохнула.
— Отведи моего сына в кормовую будку. Не тот возраст, чтобы оставлять его здесь. И возьми у Ксандра нож — потом понадобится острое лезвие.
Я проводила мальчика на корму и поручила его Косу. Кос умоляюще вцепился в мою руку и не преминул призвать всех богов, какие только пришли на язык.
— Ты ведь будешь рядом, и ничего не случится, да?
— Мы с Полирой сделаем что можно, — ответила я, отцепляя его пальцы от своего рукава и беря его за руку. — Тия молодая и сильная. Все будет хорошо.
Я ничего не сказала о ребенке. Где-то совсем близко реяли Ее крыла. На целую луну раньше срока, и Тия еще так юна, и бурное море вокруг, и неоткуда взять тепло и огонь — суждено ли выжить тому ребенку…
Я пошла обратно к носовой будке. Гребцы сидели по скамьям, опустив
Я почувствовала Ее, словно биение своего сердца. «Кровью залит город Владычицы Моря, кровью Ее народа. Смерть искупится смертью».
Я никому об этом не сказала — и надеюсь, на моем лице не читался приговор, когда я открыла дверь. Я села возле Тии, и говорила утешающие слова, и принесла ей свежей воды. Когда схватки прекращались, наступал период затишья.
День выдался серым и рваным, нас по-прежнему гнал штормовой ветер, волны вздымались и буйствовали.
Каждый мучительный прилив боли выгибал Тии спину, на искусанных губах выступала кровь. Затем боль утихала, отхлынув, словно морская волна. Я не видела, уменьшается ли промежуток между схватками — они казались бесконечными, и все же временами наступало затишье.
Пришла ночь, шторм усиливался. Ветер выл и стенал, прорываясь в щели между досками палубы.
Тия, отхлебнув воды, чуть задремывала после каждого приступа, впадая в оцепенение с полуоткрытыми глазами.
Полира покачала головой:
— Уже почти сутки, как отошли воды. Чтобы ребенок родился живым, нужно, чтобы он родился сейчас.
И все же боль приливала и откатывалась вновь.
Темнота. Лишь мучительные крики Тии, цепляющейся за меня словно в попытке пересилить боль, перебраться через волны тьмы, набегающие одна за другой.
Время остановилось. Там, в море, могли тонуть суда и гибнуть народы. Привязанный к кормилу Ксандр, в ознобе от холода и усталости, по-прежнему будет направлять корабль сквозь волны.
Мы с Тией и Полирой боролись за младенца так, словно в нем одном сосредоточилась судьба целого народа. Пойди корабль ко дну — мы вряд ли заметили бы: кроме одной-единственной жизни, ничто другое не имело значения.
При первом отсвете серой зари Полира оглядела Тию.
— Смотри, — сказала она, когда Тия вновь сжалась от приступа боли. Внизу, между двумя растянутыми полосками кожи, виднелось что-то безволосое и бледное.
— Это темя ребенка, — объяснила Полира, опускаясь на колени и беря за руку Тию. — В следующий раз надо тужиться, Тия. Поняла? Уже близко.
И Тия тужилась, снова заходясь в крике. Темя, кажется, и не двинулось вовсе — я вообще не понимала, как там может что-то пройти.
Еще раз. И еще.
— Дай нож, — велела Полира.
Острый бронзовый клинок, взятый у Ксандра, я еще раньше вымыла морской водой. Полира обмотала его тканью, оставив только кончик лезвия длиной в палец.
На Тию снова накатила боль.
— Давай тужься, давай еще, — приговаривала я, держа ее за руку. — Еще раз…
Сверкнуло лезвие, кончиком рассекая угол растянутой плоти. Брызнула кровь, головка двинулась. Маленькое окровавленное лицо, потемневшее от усилий, непривычно удлиненный череп…