Чёрные корабли
Шрифт:
Ритм сменился, сильный и звучный голос Коса начал парную любовную песню, к нему присоединилась Тия. Я обернулась посмотреть. Белый хитон в отблесках пламени казался алым, ее богатый голос лился гибко и плавно, как морские волны. Она обращала песню к Баю: он сидел здесь же, с Кианной на руках, не отрывая глаз от Тии.
Песня отзвучала, в ритм вступили другие барабаны, начался танец — пока еще не хоровод, но легкий вихрь, раскрепощенная пивом круговерть гибких тел и ярких одежд.
— Пойдем танцевать! — Теплая рука
— У меня не получится, я не умею.
— Я научу. — Он улыбнулся мне, легкий и радостный, близкий, как брат, и неведомый, как море.
Я на миг прикрыла глаза, не в силах смотреть на эту улыбку.
— С моей ногой не потанцуешь.
— Я тебя поддержу. — Он подхватил меня за талию, увлекая в водоворот пляски. Я и вправду почти не касалась земли изувеченной ногой.
Свет, и тени, и дурманящий вихрь танца, и не отпускающие меня руки Ксандра, и мои ладони у него на плечах… Я кружусь на одной ноге, с каждым оборотом он подхватывает меня, притягивает к себе гибким движением, чтобы снова завертеть в вихре. Улыбающиеся лица, смех и веселье вокруг…
После долгого кружения я оказываюсь лицом к лицу с Косом, который тоже ворвался в круг пляшущих.
— Жрица, малышка! Если кому и вытащить тебя в танец, то только Ксандру, я всегда знал! — Пахнущий сладким пивом, он подхватывает меня и снова увлекает в вихрь. — Будь с нами в радости, сивилла!
«Будь с нами в радости!» Слова пронизывают меня насквозь, звучат как молитва, как биение сердца, как дробный ритм барабанов. «Будь с нами в радости! Будь с нами в радости!..» Кос немыслимо красив, каждый волос на голове бесценен, каждый шрам на загрубелых ладонях непередаваемо дорог…
Но красивее всех Ксандр — он снова здесь, он требует меня обратно. Я беру из его рук прохладный кувшин с пивом и жадно пью. Его волосы выбились из-под кожаного шнура и разметались, обнаженная грудь покрыта бисеринками пота.
— Теперь ты умеешь танцевать, — говорит он.
— Да, — отвечаю я и отставляю пиво. — Танцуй со мной!
«Будь с нами в радости! С нами в радости!..» Барабаны бьют все быстрее и неистовее, хоровод закручивается все сильнее, рука Ксандра обхватывает мои бедра, кружа меня под ускоряющийся ритм музыки…
После шести или семи кругов он вытащил меня из хоровода, и мы снова пили сладкое пиво. Чистый прохладный Сотис ярко сиял над усыпанной звездами рекой. Я оперлась спиной на руку Ксандра, мы сели на ограду у причала.
— Сегодня ночь моего рождения, — сказала я. — Мне восемнадцать лет…
— Еще молодая, — улыбнулся он. — Мне уже двадцать.
— Не такая уж молодая, чтобы оставаться девушкой.
— Это поправимо, — ответил Ксандр и поцеловал меня.
Мягкие горячие губы, еще хранящие вкус пива, слились с моими. От них не хотелось отрываться, я желала только одного — чтобы поцелуй длился вечно. Я провела рукой по его волосам, по щеке,
Я не знаю, сколько прошло времени. Мы сидели, словно слитые вместе, небеса вращались над нашей головой, праздничный костер угас. Смолкла музыка, Кос давно отложил барабан. Мы оторвались друг от друга только тогда, когда рядом со мной через ограду перегнулся Арен и его стошнило в реку.
— Не пей больше пива, — сказал Ксандр, поднимая к нему голову.
— Слушаюсь, — ответил тот, лицо его имело явственный зеленоватый оттенок. Если он и заметил, что я тут делаю, ему все равно было не до меня.
— Сколько кружек? — спросил Ксандр.
— Пять, кажется.
— Попей воды и иди ложись, — посоветовал Ксандр. — К утру не пройдет, но когда-нибудь должно полегчать.
— Слушаюсь, — ответил Арен и через силу побрел прочь.
В голове чуть просветлело. Все-таки я выпила меньше Арена.
Я огляделась.
Подол моего хитона собран выше колен, где-то там же рука Ксандра поглаживает мое бедро. Вокруг костра никого, кроме двух-трех спящих фигур. Подвижная масса чуть дальше на пристани, в тени, похожа на Марея с Иделой, занимающихся чем-то, что явно не имеет ко мне ни малейшего касательства, хотя и вызывает у них бурные стоны.
Ксандр, коснувшись пальцем моего подбородка, повернул меня лицом к себе.
— Тебе это не запрещено, нет?
— Нет, — ответила я. — Мне нельзя быть женой, но не запрещено брать себе мужчину.
Я взглянула ему в глаза, мне снова захотелось его поцеловать. Я поднялась.
В его лице на миг промелькнуло сомнение, мимолетная нерешительность. Я взяла его за руку — так же как он, когда вел меня танцевать:
— Пойдем со мной.
Я привела его в носовую каморку на «Дельфине», и мы опустились на постель в темноте, его горячее тело так близко от моего…
— Люби меня, люби, — шептала я. Он засмеялся и поцеловал меня в шею.
Его руки совлекли с меня хитон, я расстегнула его юбку. Начинался другой танец, которого я совсем не знала.
Я провела руками по его телу, узнавая его по-новому, — гладкая кожа, тугие мышцы, ложбинка внизу позвоночника… Я погладила ее пальцем, он застонал и спрятал лицо в моих волосах.
— Нравится? — прошептала я. Мои пальцы вновь скользнули вниз по его спине, потом замерли на мгновение и снова тронули его.
Он прижался ко мне сильнее.
— Да, о да!.. — Вдруг, оторвавшись от меня, он откинулся на спину. — Но если не хочешь, чтоб все закончилось прямо сейчас, подожди. — Его лицо было напряжено. Так странно ощущать власть над ним, жаждущим и возбужденным, желающим меня с такой силой…