Черные молнии. Повелитель Ижоры
Шрифт:
На его ремне завибрировал спикер в мягком футляре. Он протер глаза, медленно вытащил аппарат, посмотрел на дисплей.
– Да… Пойдем домой, – наконец сказал он.
* * *
Когда Ники скрылся за дверью, Филипп подождал несколько минут. Он просто лежал и глядел в потолок.
Голова кружилась. Он даже не помнил, как они добрались до поселка. Не помнил, как добрался до своей комнаты. Была только одна вещь, о которой он не забыл. Ее послание. Видеофайл, пришедший на спикер.
Филу
Он вздохнул, протянул руку и откуда-то из-под кровати достал обруч вижн-дивайса. Надел и откинулся на подушку. Теперь можно было закрыть глаза, чтобы реальность перестала плыть.
Все было как обычно. Слабое магнитное поле еле заметно пощекотало сетчатку глаза, – это ощущение было скорее приятным. А затем изображение сфокусировалось.
Лена держала спикер в вытянутой руке, так, чтобы встроенная камера ловила только ее лицо. Вот она поправила козырек своей знаменитой бейсболки, фокус сместился, и на мгновение перед глазами у Фила промелькнули зловещие деревянные идолы с огненными глазами. Кажется, был вечер: небо над Перуновой поляной только начинало темнеть.
«Привет», – сказала Лена.
Филипп уже знал, что ответа она не ждет. После того, как послание отправилось по адресу, передатчик вышел из зоны локального доступа.
«Ты знаешь, я звоню попрощаться», – сказала Лена.
Фил молчал.
«Я ухожу отсюда, Фил. Как только я запишу это послание, я нажму enter. Твой отец… Игорь Сергеевич… включил для меня линию перехода. Он очень любезен. Можешь передать ему, что я благодарю его за все. Особенно за то, что он мне предлагал. Он был очень убедителен. Только я была вынуждена вежливо отказаться. Примерно так же, как и в нашу с тобой последнюю встречу, ты помнишь?»
«Ненавижу», – подумал Фил.
«Я бы тебе об этом и не рассказывала, но ведь мы больше не увидимся, поэтому мне все равно. Просто я… – Лена принужденно улыбнулась. – Я не могу вас больше видеть, никого. И я не слишком-то вписываюсь в картину вашего мира. Кому-то я уже говорила то же самое… забавно, правда?»
Тут она усмехнулась снова, но Фил заметил, что ее голос слегка дрожит. Он облизнул губы.
«Похоже, я вообще никуда не вписываюсь, – негромко добавила Лена. – Не знаю, почему. Не знаю, что со мной. Не думай, что это из-за тебя с твоим отцом, вовсе нет».
Камера скользнула в сторону: снова показалась рожа то ли Перуна, то ли Святовида, и еще кусок эмалево-синего неба, и обступившие поляну деревья. А потом Лена снова поглядела в камеру и продолжала – спокойно и зло:
«Да, и вот что, Фил. Я надеюсь, с тобой все в порядке после того случая. И ты можешь и дальше кувыркаться со здешними дурочками. И с Дианой. Я не ревную, нет. Ты понял? Пусть все будет, как будет. Ты не можешь быть другим… по крайней мере, в этом вашем вонючем параллельном прошлом».
Она оглянулась: деревянный Перун, казалось, вырастал за ее спиной.
«Так что продолжай в том же духе, если хочешь. С тобой
Филипп вспомнил, как малыш Ники с припухшими губами вышел из леса. Это было смешно. Хотя смеяться не хотелось.
«Ты понял?» – спросила Лена.
Фил скрипнул зубами.
«Я пойду, – сказала Лена. – А ты, наверно, останешься с ним? Ну, смотри сам».
Фил открыл глаза. Послание кончилось. Он стянул вижн, повертел в руках и небрежно отбросил на пол.
– Я и смотрю сам, – пробормотал Фил. – Да, мы еще посмотрим, кто с кем останется… и надолго ли. Скоро многое изменится, Lynn.
Его кулаки сжались.
– Значит, он сделал тебе предложение? И ты отказалась? Спасибо, Lynn. Теперь я знаю, что делать. Кое-кому не поздоровится.
Он полежал. Подумал. Потом сполз с постели и поднял с полу платиновый обруч. Осторожно сдул с него пыль и надел снова.
Часть третья. Повелитель Ижоры
Глава 1,
в которой происходят боевые действия разной степени эффективности
Катер летел над водой, и сияющая гладь реки за его кормой сминалась в две тугие складки. Волны расходились в стороны, белая пена кипела, и струя воды из систем охлаждения рассыпалась фонтаном далеко позади.
Но внутри было тихо. Только приглушенно рычали моторы – да еще слышны были тяжелые удары, когда катеру случалось налететь крылом на встречную волну.
Механик Тамме спустился в трюм. В трюме все было в порядке. В баках плескался недельный запас горючего. Специальная цистерна была доверху заполнена питьевой водой. В длинных ящиках хранились сушеное мясо и сало, обильно пересыпанное перцем, хлеб, сыр, а также всевозможные консервированные продукты – свежие, если только можно так сказать о продуктах из двадцать первого века. Кое-что можно было держать в кубрике, в рундуках под койками. Но только никакого спиртного. На боевом катере была установлена строгая дисциплина.
Правда, механику Тамме было позволено многое. Родом из эстов, он поразительно быстро научился обращаться с техникой. И теперь, прислушиваясь к ровному гудению моторов, он даже щелкал языком от удовольствия.
Он относился к силовой установке как к рукотворному божеству. К тому же послушному. Ведь эти самые дизели пришлось запускать и обкатывать на холостых оборотах ему самому – ну, еще Харви помогал, как мог: в книжке, присланной вместе с мотором, надписи были только по-английски и по-русски. Английского он не понимал вообще, а vene keel ему давался с превеликим трудом.