Черные начала. Том 1. Том 2

Кири Кирико

Значит, надо почувствовать мир?

Ну ещё тогда, при Лисице, я научился чувствовать мир вокруг себя, чувствовать, где Ци больше, а где меньше, пусть и не на идеальном уровне, скорее как перепад температур. Но, думаю, даже такого будет достаточно.

— И… что мне делать?

— Почувствуй мир вокруг себя, — она прижалась плотнее. — Не борись, но найди с ним гармонию…

И она начала направлять мои руки, осторожно, медленно, словно хотела, чтобы я почувствовал что-то. Но, кроме того, что у меня встаёт, я больше ничего не чувствовал. Пришлось сделать шаг вперёд из её объятий, чтобы не отвлекаться.

Не знаю, какое у неё было лицо, так как не обернулся, но вряд ли счастливое.

— Стать частью мира, говоришь…

Я встал посреди маленькой перекопанной полянки, закрыв глаза. Мой внутренний мир, где он там…

Я вновь увидел удивительно успокаивающие меридианы и ядрышки на акупунктурных точках. Теперь меридианы не были лесками, они были полноценными верёвками, которые поблёскивали серебристым светом и были в толщине едва ли не с диаметр самих ядрышек. Глядя на них, меня пробирала гордость за то, насколько я продвинулся.

Но не это сейчас главное. Я начал немного медитировать, впитывая ту самую малую часть Ци, что витала в воздухе. Услышав шаги, я поднял руку, чтобы Мэй сейчас не отвлекала. Надо поймать момент, как тогда с иглами.

Вот золотистый Ци начал поглощаться точками, она оседала на их поверхности и будто растворялась. Следом я начал делать обратное, как тогда с попыткой выпустить удар, испуская свою Ци наружу. Но теперь не в руку, а словно из себя, я будто тужился, от чего Ци серебристым песком исходила прямо передо мной.

Я стоял, наверное, минут двадцать прежде, чем смог сформировать определённый пучок Ци, именно направленный моей воле, а не просто исходящий во все стороны, словно радиация.

Помимо этого, с закрытыми глазами я видел, как золотая Ци кружится вокруг меня. Будто нырнув во внутренний мир, я смог видеть мир с совершенно иной стороны. Правда, когда обернулся назад, я не видел Ци, исходящую от Мэй, словно человек её не испускал. Быть может, живые действительно её не испускали, так как постоянно впитывали?

— Кинс?

Я вновь поднял руку, чтобы не отвлекала.

Прислушался, попытался раствориться с этим миром вокруг, стать единым целым…

Что заняло ещё минут двадцать. Чёт я устал уже, если честно. Но добить всё равно надо было, раз уж взялся.

И у меня с горем пополам получалось.

Это немного странное ощущение было, будто… нет, ты не чувствуешь всё вокруг, но… всё равно словно мир становится более прозрачным. Как если ты можешь заметить даже легчайшее дуновение ветерка, становишься гиперчувствительным ко всему вокруг, и любое касание тебя, даже волоском, такое же отчётливое, как и тыканье пальцем.

В то же время я наблюдал за потоками Ци вокруг. Стать единым целым, значит? Почувствовать мир? Может… включить воображение надо?

И я включил.

Я представил, как чувствую землю вокруг, словно это часть меня. Как чувствую тот самый участок, который собираюсь сделать лозой. Будто я могу ощутить эту землю, эту структуру, рассыпчатую, немного влажную, почувствовать холод, будто она — часть меня.

Это было немного пугающе, словно у меня глюки, причём сильные, но на мгновение мне показалось, что я действительно это чувствую. Что я действительно чувствую эту землю, как продолжение самого себя, настолько фантазия работала сильно. Я чувствовал

всё это, после чего начал представлять, как формирую эту самую лозу.

Раз за разом пытался представить это, но казалось, что всё рассыпается у меня на руках. Что опять неправильно делаю?

Хотя…

Я вспомнил, как другие используют свои способности. А они обычно…

— Касание лозы! — выкрикнул я, направив всю Ци в своё собственное воображение, в землю, которую я представил и которую мог почувствовать.

И в этот момент я действительно почувствовал, как Ци резко утекла, а воображение… будто на физическом уровне дало прочувствовать, как эти переплетения вырастают из земли.

— У тебя получилось, — едва слышный радостный шёпоток раздался за моей спиной.

И действительно, когда я открыл глаза, то увидел, как рассыпается кривой, слабый, похожий на что угодно, но не на переплетённые лозы, кол.

Но тем не менее получилось же!

Это можно было сравнить… вот как пощупал рукой что-то, а потом представить, что ты вновь это щупаешь и буквально физически ощущаешь, как если бы трогал в реальности. Вот что-то такое и было по ощущениям. Очень странные, ещё страннее, чем когда я свои меридианы увидел. И всё же…

— Да, получилось, — открыл я глаза. Теперь оставалось просто тренироваться, а там уже на автоматизме буду это делать. — Спасибо, Мэй.

Я обернулся. Мэй стояла прямо как пай-девочка, которая ковыряла носком землю, при этом поглядывая на меня исподлобья игривыми глазками.

Какой ужас, я же и повестись могу!

Потому я просто обошёл её, стараясь держаться ровно, и подобрал сумки у дерева.

— Идём, вернёмся к…

Но договорить я не успел.

Мэй перешла к активным действиям. Я едва повернулся к ней, как она обвила своими руками мою шею и поцеловала меня. Её нежные, небольшие и влажные губки коснулись моих, и я почувствовал… её запах на вкус.

Мэй шагнула вперёд, прижав меня к стволу дерева, будто отрезая пути к отступлению. Её губы, словно ставшие ещё мягче, немного отстранились, в какой-то жажде приоткрывшись чуток, чтобы обхватить побольше, после прильнули ко мне ещё плотнее, будто она посасывала мои.

И я ответил на поцелуй. Не, ну а хер ли? Не стоять же столбом, верно?

Да и мои ручки поползли по её спине, чуть ниже, ещё чуток… во-о-о… вот теперь отлично, вот теперь ништяк… Обе мои пятерни легли на её задницу, причём действительно пусть и не большую, но упругую. Не сильно отказывая себе в удовольствии, я сжал на ней обе ладони, впившись в них пальцами, мня, наслаждаясь тем, как они пружинят, а заодно прижав её плотнее к себе.

Ну теперь-то она точно чувствовала, что у меня встал…

Ну окей, ладно, моё душевное состояние стабилизировалось, настроение поднялось, а я поплыл от кайфа. Было в этом поцелуе что-то, чего я лишился в школе. Какой-то отголосок… молодости, что ли, какой-то страсти, присущей только подросткам. Многие называют это ещё школьной любовью.

Немного пососались, как школьники за школой, после чего Мэй медленно отстранилась, глядя на меня и вновь завораживая глазами цвета морской волны. Тяжело дыша с горящими щёчками, она была похожа действительно на аристократку, которая не пробовала ничего страшнее, чем поцелуй в щёчку.