Чёрные очки (aka "Проблема с зелёной капсулой")
Шрифт:
— «Нет, благодарю покорно». Он сказал, что никогда бы не совершил преступление, не сфабриковав безупречное алиби...
Где-то Эллиот уже слышал это...
— ...и даже практикующему психологу очевидно, что человек не может находиться в двух местах одновременно. — Марджори откинулась на спинку дивана. — Меня бросало в дрожь, когда они говорили об этом так спокойно и хладнокровно. В итоге именно это и случилось. Все эти ужасы продолжают происходить, а мы даже не знаем, как, почему и чьих рук это дело. Теперь погиб Уилбер, который никогда никому не причинил вреда — как и Фрэнки Дейл, дети Эндерсонов, да и сам
Она замолчала.
В ее голосе звучала такая мольба и искренность, что Эллиот едва не утратил официальную сдержанность. Девушка склонилась вперед, протянув руки, словно просила помочь ей встать с дивана. За закрытой дверью послышались топот и трубный глас, как будто слон шел на водопой, после чего в дверь громко постучали и в комнату боком протиснулся доктор Фелл.
— Не хочу вам мешать, — сказал он, — но лучше отложите опрос на потом. Кроу и Боствик уже на пути сюда. Думаю, мисс Уиллс, вам лучше уйти. Мистер Стивенсон запирает аптеку, но его помощник отвезет вас домой на машине. А мы... — И он посмотрел на кинопроектор.
Глава 14
БЕЗУПРЕЧНЫЕ ЧАСЫ
Майор Кроу и суперинтендент Боствик столкнулись с Марджори в дверях, когда она выходила из комнаты. Но майор молчал, пока дверь за ней не закрылась. Он снова стал самим собой.
— Доброе утро, инспектор, — вежливо поздоровался он. — Вернее, добрый день. Утром мы не могли вас найти.
— Сожалею, сэр.
— Это не имеет значения, — так же вежливо продолжал майор. — Я только хотел сообщить вам, что теперь придется учитывать такое незначительное событие, как еще одна смерть...
— Я сказал, что сожалею, сэр.
— Поскольку вы наносили визит моему другу Феллу, у меня нет возражений. Вам повезло больше, чем мне. Я пытался заинтересовать его этим делом в прошлом июне, но тщетно. По-видимому, оно было для него недостаточно сенсационным. Никаких герметически запечатанных комнат. Никаких сверхъестественных элементов. Никаких странных происшествий в отеле «Ройял Скарлет». Всего лишь примитивное убийство с помощью стрихнина и еще несколько отравлений без смертельного исхода. Но теперь у нас куда больше улик и две новые жертвы, одну из которых, инспектор, вам не мешало бы обследовать...
Эллиот запихнул в карман записную книжку.
— Я уже дважды говорил вам, сэр, что сожалею, — медленно произнес он. — И не вижу надобности повторять это снова. Более того, если хотите услышать правду, я не считаю, что пренебрег чем-то, чему должен был уделить внимание. Между прочим, в Содбери-Кросс имеются констебли?
Боствик, доставший трубку и кисет, перестал отвинчивать черенок трубки.
— Имеются, — отозвался он. — А почему вас это интересует?
— Только потому, что я не видел ни одного. Кто-то разбил камнем дверное стекло внизу с грохотом, который, вероятно, слышали в Бате, но ни один полисмен так и не появился.
— Черт возьми! — Боствик продул черенок и снова поднял взгляд. Его лицо казалось распухшим, хотя, конечно, это был оптический обман. — Что вы под этим подразумеваете?
— То, что сказал.
— Если вы имеете в виду, — продолжал Боствик, — что мы очень скоро сможем арестовать некую молодую леди, чье имя незачем называть, то
— Эй! — неожиданно рявкнул доктор Фелл.
Громогласный возглас потряс оконные рамы, заставив остальных обернуться.
— Прекратите болтать вздор, — с серьезным видом продолжал доктор. — Вы сами знаете, что ссориться не из-за чего. Если кто-то виноват, вините меня. Основная причина этой бури в стакане воды (что вам также известно) состоит в том, что у каждого из вас собственное, твердое и столь же предвзятое мнение о том, кто преступник. Ради бога, перестаньте спорить, иначе мы не сдвинемся с места.
Майор Кроу разрядил атмосферу хохотом. Эллиот и Боствик тоже усмехнулись.
— Старый зануда абсолютно прав, — согласился майор. — Прошу прощения, инспектор. Факт в том, что наши нервы до такой степени на пределе, когда уже не можешь четко видеть происходящее. А это нам необходимо.
Боствик протянул кисет Эллиоту.
— Набейте вашу трубку, — предложил он.
— Спасибо, не возражаю.
— А теперь, — снова заговорил доктор Фелл, — когда мир и дружба восстановлены...
— Я категорически не согласен с тем, что у меня предвзятое мнение, — с достоинством заявил майор Кроу. — Это не так. Просто я знаю, что прав. Когда я увидел беднягу Эммета, лежащего там...
— Ха! — произнес суперинтендент Боствик с такой зловещей и скептической интонацией, что Эллиот опешил.
— Но нам не за что зацепиться, инспектор. Кто-то вошел среди ночи в спальню Эммета и шприцем ввел ему яд в руку. Никто не слышал ничего подозрительного — во всяком случае, все это утверждают. Любой мог это сделать — даже посторонний, так как в «Бельгарде» никогда не запирают двери на ночь, как, впрочем, и в большинстве здешних домов. Между прочим, я виделся с Уэстом и говорил насчет медицинского заключения. Чесни был отравлен синильной кислотой в количестве примерно одного грана. Нет никаких следов других ингредиентов, указывающих на использование какого-либо препарата этого яда вроде цианистого калия или ртутного цианида. Это все наши данные.
— Не все, — с удовлетворением указал доктор Фелл. — Мы готовы, мистер Стивенсон. Можете начинать.
В комнате воцарилось напряженное молчание.
С полным сознанием собственной важности Стивенсон вытер лоб, обследовал огонь в камине, проверил простыню, висящую в дверном проеме, отодвинул стол к стене напротив экрана, потом придвинул его назад на пару дюймов, достал из книжного шкафа несколько томов Британской энциклопедии и положил их на стол в качестве подставки для проектора. Все четыре детектива курили трубку, и тусклую комнату заволокло дымом.
— Ничего не получится, — внезапно заявил майор Кроу. — Что-нибудь пойдет не так.
— Но что может пойти не так? — осведомился Эллиот.
— Не знаю. Какая-нибудь загогулина. Слишком уж это легко. Сами увидите.
— Уверяю вас, сэр, что все в порядке, — сказал Стивенсон, повернув потное лицо. — Через секунду все будет готово.
Снова наступило молчание, нарушаемое лишь постукиванием, производимым манипуляциями аптекаря, и унылым шумом транспорта на Хай-стрит. Стивенсон отодвинул в сторону диван, чтобы тот не заслонял экран, и переставил стулья, потом изменил положение одной из кнопок, разгладив простыню, и наконец медленно отошел к окну под вздохи облегчения зрителей.