Черные полосы, белая ночь. Полная версия
Шрифт:
Когда Белла потрясла ее за плечо, Наташа рванулась и села, глядя на нее непонимающими, еще полными слез глазами.
– Ты кричала во сне, - пояснила хозяйка квартиры.
– Уф, - Наташа потрясла головой, прогоняя сонное оцепенение. Сквозь жалюзи сочился свет белой ночи. Да, точно, Кронштадт. Лестранж.
– Извини, разбудила тебя. Дурной сон.
Она подтянула коленки к груди и отвела глаза. Руки вздрагивали, а щеки горели. "Температура? Этого только не хватало!".
– Ты как?
– спросила Белла.
– Ничего. Покурить можно?
–
Открыв створку остекленного балкона, девушки закурили.
– Хорошо, что мне не часто снятся кошмары, - вздохнула Наташа.
Она отвела глаза; лицо стало жестким, закрытым. Белла не расспрашивала ее, понимая, что Нате неловко за свой крик и слезы; такие люди не любят выказывать слабость.
– Тупые сны, - Наташа выбросила окурок и зажгла вторую сигарету, - вечно напоминают мне о том, что мне хочется забыть. Просыпаюсь совсем разбитой...
Белла снова кивнула. Она догадалась, что Аркадий, имя которого назвала во сне Ната - это Аркадий Вальтер, "король аквапарков" и светский лев из Крыма, имя которого в этот год часто появлялось рядом с Наташиным. Следствие считало, что у Навицкой и Вальтера был краткий, ни к чему не обязывающий роман. С подачи адвокатов Наташи бизнесмен представал кем-то вроде "застенчивого героя", который подставил подругу и "спасся, незаметный глазу". Много слухов ходило о том, каким образом разбогател этот человек... "Аркадий, это был ты, а не я!" - кричала Наташа во сне. "Значит, адвокаты были правы, он действительно подставил Наташу!
– подумала Белла, тоже закурив новую сигарету.
– А теперь вроде как не при чем и женится на дочери Антонова!".
В интернете зимой много писали о попытке суицида, после которой Наташа объявила голодовку. Адвокат Наташи Ефим Коган, представитель Следственного Комитета Марков и директор изолятора Трофимова, не сговариваясь, ответили на множащиеся сплетни, что в больницу зимой Навицкую поместили в связи с осложнениями после перенесенного на ногах воспаления легких, а руку она себе поранила, упав во время прогулки... Кто-то недоумевал, обо что можно так рассечь руку в тюремном дворе, но его зашикали. "Жаль, что эта ... башку себе не разбила!
– заорали в Сети.
– Небось, всех задолбала, и ее сокамерницы или вертухаи поучили!". "Самих бы вас поучить, авадакедавра!" - огрызалась Белла в онлайн-дискуссиях, а сама думала: да, тюремный двор - не помойка во дворе-колодце, где чего только не валяется...
– Я что, наговорила лишнего во сне?
– спросила Наташа.
– Да нет, не лишнего...
– Белла закрыла створку.
В комнате Наташа накинула халат; ее снова знобило.
– Почему люди такие злые?
– спросила она, - не все, но многие? Разве можно с человеком вот так, как со скотом или отбросом? Разве можно заклеймить не разобравшись, как овцу на продажу?.. И почему все так легко поверили во все это и начали поливать меня дерьмом, а усомниться в моей вине было чуть ли не крамольно?
Ее голос предательски дрогнул, и Наташа сердито закусила губу.
Белла коснулась ее плеча:
– Не все
Наташа взяла ее за руку. Белла ощутила, какая горячая ладонь у подруги.
– Да у тебя, кажется, температура, - она посмотрела на Навицкую. Глаза лихорадочно блестят, лицо - даже в полумраке видно, какое красное.
– Все-таки простудилась...
– Если захватить болезнь в начале, ее можно быстро купировать, - Белла открыла шкафчик с лекарствами. Прекрасно, все, что надо, у нее есть!
Лекарства она покупала в аптеке возле автостанции. Старейшая аптека в городе (а может и в самом Питере) имела всю новейшую технику, но сохранила стиль 19 века, вплоть до звонкого фигурного колокольчика над дверью. Он звучно пел каждый раз, когда кто-то входил или выходил. Белле нравились старинные здания, тематические кафе, и она предпочитала ходить в отдаленную аптеку именно ради этой красоты. В одном из писем она восторженно рассказала о старинной аптеке Наташе. "Ух ты! Интересно!
– ответила подруга.
– Надеюсь, что как-нибудь увижу!".
Белла заставила Наташу принять "Колдрекс" и "Стопангин", смазать виски и крылья носа лечебным бальзамом и закутаться во флисовый плед с рукавами (последняя новация "Орифлейма") и заварила еще одну чашку липового чая.
– А можно мне еще немного зеленого меда?
– Наташа осторожно поднесла к губам чашку и тут же отставила; чай был еще горячим.
– Сейчас принесу, - Белла вышла на кухню и вернулась с баночкой.
– Я так и знала, что плавание в заливе даром не пройдет.
– Я вообще-то "морж" с 15-летним стажем.
– Но ты больше года не плавала, да и, наверное, раньше не гуляла на северном ветру в мокрой одежде...
– В десанте всякое бывало... Но я, наверное, еще не совсем поправилась после голодовки, иначе не простудилась бы...
Она говорила почти шепотом, чтобы не напрягать воспаленное горло. Таблетка с апельсиновым вкусом и алтайский мед смягчили неприятные ощущения, и Наташа не хотела, чтобы они вернулись.
– Понятно, - Белла закрыла балконную дверь; Наташе сейчас не нужен был сквозняк.
– А знаешь, когда я шла вдоль Обводного, то подумала, что там действительно может всякая мистика происходить...
– Мутное местечко, - Белла посмотрела в окно на светлеющее небо.
– Есть еще Екатерингофский парк, там тоже особо гулять не советуют, и про Марсово поле много историй ходит.
– Да, я читала. Всю библиотеку в Москве за год прочитала, - вздохнула Наташа и снова взяла чашку...
СИТУАЦИЯ
Со страниц газет и медиаизданий не сходил побег Натальи Навицкой, бывшего офицера ВДВ, обвиняемой в особо тяжком преступлении. Строились самые разные версии, куда направилась беглянка и чего следует ожидать. Некоторые злопыхали: "Надоело с этой... возиться, вот и устроили "побег"! Найдут, небось, через год "подснежник" или из реки выловят!", "Теперь ее можно при поимке за сопротивление при задержании!", "Ну теперь ей за побег по полной навесят! Не выйдет с зоны!"...