Черные псы
Шрифт:
– Мне не страшно, - вдруг сказал Баскер.
– Олег, я знаю, что мне не страшно, потому что ты пошел со мной. Ведь ты никогда не хотел моей смерти?
– Андрей, мне надоела неврастения, - ответил Соловьев, - везде, всегда, ото всех. Все будет хорошо.
– Тогда я спокоен.
Они еще не подошли к столбам, как за спиной послышался, неуклонно нарастая, дробный топот.
Все обернулись, и крик ужаса сорвался с их уст. И лишь один не обернулся на звук, а стоял, прислонившись лицом к столбу.
–
– пролепетал Вавилов, вероятно, в первый раз упомянувший имя всевышнего искренне.
Два чудовища с неимоверной скоростью мчались на них по холмам. Несомненно, это были собаки, но самая огромная собака была в полтора раза меньше этих монстров. Гигантских размеров, с мощными лапами, огромными головами, с разинутыми пастями, чудовища мчались на людей, испуская сполохи тусклого зеленоватого света и вращая желтыми бессмысленными глазами, в которых горела ярость. Еще несколько прыжков - и первая тварь, задев Марика, отчего тот рухнул под откос, дико рыча, бросилась на Баскера.
Громадная морда ударила Баскера в грудь, отчего тот отлетел, словно котенок, метра на три. И тогда чудовище кинулось на оцепеневшего Вавилова. Тот как-то замедленно поднял пистолет, но было уже поздно. Рука капитана исчезла в пасти чудовища, сомкнулись громадные челюсти, и дикий вопль огласил окрестности.
В ту же секунду Селиверстов вскинул "узи" и выпустил в пса целую очередь. Тварь взвыла и с хрустом вцепилась в лицо капитана, и, это было ее последним движением. Две разрывные пули, выпущенные Гариком, разнесли череп пса. Он рухнул на тело Вавилова и затих.
Второй монстр завыл и, разверзнув пасть, бросился на Селиверстова, но десяток пуль раскроили ему лоб. Дима отскочил, и чудовище, налетев на Баскера, придавило его к земле.
Тот закричал от ужаса, но черный светящийся исполин был мертв.
– А где Марик?
– спросил Селиверстов.
Мы вылезли из люка, и в свете луны я увидела удаляющуюся в ивовых зарослях долговязую фигуру Васика.
Он выпустил своих ублюдков и уходит на болота!
– прошептала я. Быстрее!
Мы со своим садово-огородным инвентарем ринулись по следам олигофрена.
– Вон они, псы!
– закричал Кузнецов, увидев удаляющиеся к холмам зеленоватые пятна.
– Там люди!
– воскликнула я.
– Это Соловьев и его негодяи ведут Баскера. Скорее, скорее!
Васик, услышав нас, обернулся, его рожа расплылась в улыбке, и он поднял тощую руку с огромной клешневатой кистью.
Я с силой ударила его черепком лопаты, он упал и покатился по склону к болотам.
– Смотри, чудовища напали на них!
– Бельмов махал руками, указывая на холмы.
– Почему они не стреляют?
В этот момент раздался страшный - очевидно предсмертный - крик,
Мы уже были в ста метрах от столбов, нас скрывала затененная холмами долина.
В этот момент прозвучала вторая очередь, в которую влилось завывание, - и воцарилась тишина.
– А где Марик?
– послышался голос Селиверстова.
Мы, затаившись в траве, ждали.
– Он скатился под откос, - ответил Гарик, - шею сломал, наверно.
И тут в трех метрах от себя я увидела неподвижно лежащего человека в нелепой позе - голова под совершенно невозможным углом, скорчившаяся спина и приподнятые плечи.
Еще ближе, всего лишь в метре от меня, в траве блеснул какой-то металлический предмет, взяв его, я увидела крупнокалиберный пистолет, очевидно заряженный.
Это было весьма кстати.
– Почему пес кинулся на Вавилова?
– послышался сверху голос Селиверстова.
– Потому что я пролил вино на его рукав, - ответил Соловьев.
– Что за ерунда! Ты же говорил, что они сориентированы на Баскера?
– Вспомни, что я говорил за столом?.. Вы просто не поняли. Это вино катализатор злобы. Я добавил вещество, которое вызывает у этих собак устойчивую агрессию. Вы помните, я плеснул вино в лицо Аметистова. Так у него они отъели лицо и горло. А у Вавилова откусили руку.
– Пристрелил бы я тебя, когда бы не Тимофеев!
– прохрипел Селиверстов.
– Который заплатил столько денег, что на них...
– насмешливо начал Соловьев, но в этот момент послышался стон Баскера, и Соловьев поспешил к нему.
– Ах, этот ублюдок жив!
– сказал Селиверстов.
– Прекрасно!
– И он поднял "узи".
– Погоди, - остановил его Соловьев, - экспертиза покажет, что он умер от пулевых ранений.
– Верно, - согласился Дима, и в тот же момент Соловьев с силой толкнул его в грудь, и тот, не устояв на ногах, упал.
– Ах ты, чмо!
– Селиверстов одним легким движением вскочил на ноги и наставил на Соловьева "узи".
– Я не думаю, что Тимофеев будет сильно печалиться по поводу смерти в случайной перестрелке полоумного врачишки...
Страшная это была картина: на лужайке, залитой лунным светом, в тенях столбов, лежали трупы двух дьявольских порождений, а под ними - тела изуродованного Вавилова и Баскера с нелепо вывернутой рукой и плечом.
А над ними - в полосе лунного света - четкие силуэты двух мужчин, бледное лицо одного из которых было абсолютно спокойно, а у другого искажено яростью.
– Тем более ты убил Вавилова, - продолжал Селиверстов, - конечно, Тимофеев не будет плакать, но он не любит самовольных.