Черные рейдеры
Шрифт:
– Татьяна Степановна, у меня просто нет слов. Вы понимаете, что это такое? – удовлетворенно воскликнул Филатов.
– Лучше бы я не знала! Вы не представляете, как сложно мне было вынести их из «Фармацеи»! Я боялась, что меня остановят на проходной и обыщут. Эти звери уже практикуют такое. Но мне повезло. Я нашла какой-то предлог, чтобы выйти вместе с новым начальником. Короче, уболтала его чем-то. Но потом подумала, что, может быть, это зря – они ведь могут и сюда прийти. А я живу одна, – заключила Татьяна Степановна.
– Я все понимаю, но нам, поверьте, это очень пригодится. Мне нужно забрать их. Поверьте, они попадут куда надо.
– А мне что теперь делать? – поникшим голосом спросила Татьяна Степановна.
– Самое главное
* * *
Заканчивая справку о конфликтной ситуации между ЗАО «Фармацея» и фирмой «Мосстройинвест», Шевцов размышлял о том, как такое вообще могло случиться. Документы неопровержимо свидетельствовали о целенаправленных действиях Аганесяна и его заместителя Балаяна по кличке Армен, чтобы разорить фармацевтическую фирму. Было очевидно, что в ряде случаев попытки экономического давления являлись лишь поводом, а фактически руководители «Мосстройинвеста» пытались решать свои задачи. Со стороны этой организации и ее руководства имело место воровство материально-технических ценностей ЗАО «Фармацея».
Новое руководство этой фирмы» систематически нарушало трудовое законодательство, коллектив ЗАО вынужден был согласиться на уменьшение заработной платы. Работники под страхом увольнения не могли оспорить нарушения в суде. Когда по решению совета директоров была выделена значительная сумма – 500000 долларов на закупку нового сырья и оборудования, оно было потрачено на иные цели – закупку оборудования для производства синтетического наркотика.
Расследование этой стороны дела выявило связь преступного сообщества с представителями правоохранительных органов. Особенно досадно было Шевцову за то, что один представитель его группы – капитан Наседкин, оказался связанным с криминалитетом. Хотя тот был навязан ему руководством, Шевцов чувствовал личную вину за то, что вовремя не уличил проходимца. В связи с этим Шевцов прилагал еще один документ – об увольнении его на пенсию. Этот шаг он обдумывал весь вчерашний вечер и, взвесив все «за» и «против», решил, что в этом расследовании руководство ГУВД Москвы проявило халатное отношение к делу, не собрав полной информации о бандитских группировках и подвергнув его и его подчиненных опасности. Конечно, он помнил разговор в генеральском кабинете – обещанные звезды и перевод в теплое местечко в структуры милицейского министерства. Но, думая вчера на эту тему, глубоко разочаровался в своей работе.
Фактически его с подчиненными подставили – мало того, что навязали настоящего оборотня, так даже не потрудились прикрыть его группу. Теперь о ее деятельности прекрасно были осведомлены люди Аганесяна. А в случае чего тот же Наседкин мог в любой момент пустить пулю в лоб Шевцову или другому сотруднику милиции.
Во время очередного «наезда», при попытке директора защитить имущество фирмы, сотрудники таможенного СОБРа разбили ему нос, а прокуратура вмешалась в дело только тогда, когда все, что можно, было уже украдено и распродано, да и обвинения предъявили только «стрелочникам». С горькой усмешкой Шевцов вспомнил фильм «Любить по-русски», где фермеры, защищая от мафии свою землю, пустили в ход пушку времен Великой Отечественной войны. А у него такой пушки не было. А жаль! Шевцову хотелось выстрелить напоследок так, чтобы все слышали, чтобы все милицейское болото затряслось, а многие чины в министерстве полетели со своих насиженных мест.
В дверь постучали. Начальник оперативного отдела принес очередной пакет документов из ФСБ – запрос на капитана Наседкина, который он сделал неофициально, используя свои давние каналы. Подполковник развернул конверт и открыл свернутый пополам белый листок формата А4, почти целиком заполненный напечатанным текстом.
«Шевцову
Шевцов быстро пробежал глазами фрагменты личной биографии Наседкина, которые его мало интересовали, кроме того, что в Рязани еще жива мать Наседкина Наталья Леонидовна, которой будет стыдно сообщить, что ее сын оказался «оборотнем», человеком, запятнавшим звание милиционера и опозорившим погоны.
«Анализ звонков говорит о том, что он неоднократно связывался с представителями преступной группировки Аганесяна. Распечатка разговоров позволяет сделать вывод, что по телефону Наседкин С.П. неоднократно уточнял суммы гонораров за работу с представителями преступного сообщества.
Кроме того, ряд телефонных звонков были сделаны генералу Калинину С. С. Однако характер их установить не удалось.
Следует отметить, что включение Наседкина в оперативную группу Шевцова не было проведено документально. Не подлежит сомнению, что Наседкин сегодня входит в состав преступной группировки, связанной с известным московским авторитетом А. А. Аганесяном. В настоящее время Наседкин является фактическим лидером организованной преступной группы, которая под прикрытием Московского таможенного терминала организовала систему поборов с участников внешнеэкономической деятельности. Личные доходы Наседкина С. П. от преступной деятельности составляют сегодня не менее 30 тысяч долларов ежемесячно. По оперативным данным, значительная часть денег от деятельности терминала регулярно отправляется влиятельным московским чиновникам. Есть сведения, что на Российско-Литовской границе Наседкин причастен к вербовке наркокурьеров из числа мелких литовских и российских контрабандистов.
Как свидетельствует информационный источник, до попадания на оперативную работу Наседкин занимался нелегальной доставкой дешевых российских сигарет в Литву, и однажды был задержан на границе сотрудниками Калининградской оперативной таможни. Для неформального закрытия дела о нарушении таможенных правил ему было предложено провести через границу запаянный полиэтиленовый пакет. В дальнейшем это стало постоянной практикой. По оперативным данным, именно Наседкин является непосредственным организатором канала контрабанды наркотических веществ.
Необходимо обратить внимание, что недавний приказ генерала Калинина о включении Наседкина в оперативную группу Шевцова является нарушением Закона о милиции и других правовых актов Российской Федерации».
Шевцов чиркнул зажигалкой, закурил и почувствовал, как ему, честному офицеру, стало нестерпимо тошно за все происходящее. Он знал, что примерно такие же чувства иногда испытывает любой офицер, которому приходится работать с оборотнями или перевертышами.
Шевцов медленно докурил свою «Золотую Яву» и, отбросив эмоции, приступил к работе – он хотел составить докладную записку для высшего начальства, а если понадобится, дойти до президента, чего бы это ни стоило.
* * *
Вертолет завис над одинокой колхозной фермой, девятой или десятой по счету в этом районе, затерявшейся в просторах Рязанской области. Все предыдущие оказались пустыми. И на миг приутихшим бойцам показалось, что информация была ложной и проведенные в поиске три часа прошли впустую.
Командир «Ми-8» – опытный летчик скривился, не скрывая своего неудовольствия. Он устал и показал бортмеханику о надвигающейся с запада грозе.
– Передай полковнику, пусть думает что хочет, но у нас мало времени! От силы минут тридцать, иначе не вернемся на базу!