Черные рейдеры
Шрифт:
– Хорошо, меня устраивает предложение Артура Артуровича, – очень громко произнес Филатов.
В установившейся паузе можно было видеть, как изменилось и побагровело лицо Сергея Борисовича Барулина, который все это время сидел возле Риты и напряженно следил за происходящим. Поначалу он не понял смысла слов, сказанных Филатовым, но затем, восприняв их буквально, на миг побелел, а затем кровь ударила ему в лицо, моментально поднялось давление, и он был на грани потери сознания.
Сначала он с мольбой в глазах посмотрел на Филатова, и это продолжалось несколько
Филатов видел все это, но всем свои, видом показывал, что сосредоточен на другом. Он не любил пускаться в объяснения, тем более сейчас, когда было не до сантиментов, а время работало против заложников.
– Открывай! – кто-то резко рявкнул со стороны братков.
– Сейчас! – ответил Филатов и демонстративно, чтобы слышали там с другой стороны, – побренчал ключами.
– Оружие на пол у входа! – заложники услышали тот же хриплый голос. – Советую все делать правильно! Любое неверное движение, и вы трупы!
– Как ты мог, Филатов? – неожиданно бросил Барулин. Я обманулся в тебе. Как ты мог пойти на сделку с бандитами и своей совестью? – запричитал работник «Фармацеи».
Но Филатов, казалось, Не замечал этих упреков, – он осторожно подошел к двери и, высовывая только руки, медленно вставил ключи в дверной замок.
– Холодный и расчетливый делец! – шипел за спиной Барулин. – Как ты смел сюда являться вообще? Как только стало сложнее, сразу переметнулся на их сторону, – продолжал свои упреки Барулин и сплюнул от злости на бетонный пол.
Однако Юрий как будто не замечал этих упреков. Он пошевелил ключами в дверях и сделал ими один оборот.
Поворот ключа вызвал оживление с другой стороны двери.
В этот момент Барулин привстал и, продолжая обидчиво бурчать в сторону Филатова, попытался подойти к нему как раз в тот момент, когда дверной ключ делал последний круг перед тем, как язычок должен был освободить двери.
Юрий и не рассчитывал на милость бандитов и знал, что как только двери откроются, братки попытаются их всех уничтожить и в первую очередь его, представлявшего для Аганесяна наибольшую опасность.
Но психологически враг должен наблюдать цель. В противном случае стреляющий начинает допускать ошибки, особенно если учесть, что он не является профессионалом. Не дожидаясь, пока двери откроются, он сделал бросок в сторону Барулина и уложил его на бетонный пол своим телом так быстро, что тот успел как-то неестественно крякнуть от неожиданности. Крики Юры о том, чтобы Барулин не двигался, закрыл уши и оставался на месте утонули в лавине выстрелов. После оборота ключа, кто-то из бандитов силой ударил ногой по двери. От удара, поставленные наспех подпорки разлетелись в одну секунду, так и не создав никакой преграды.
Братки, как и ожидал Филатов, открыли огонь из всех стволов. В этой бетонной коробке можно было ожидать рикошета. Поэтому, силой прижав к полу голову Барулина, Филатов сам залег, ожидая того момента, когда братки на время прекратят стрельбу, для того, чтобы сгруппироваться и выйти из узкого
Ждать пришлось недолго. В наполненной дымом комнате он поначалу не мог никак разглядеть вход. В ушах еще звенели выстрелы, и Филатов на время как будто потерял ориентацию в этом пространстве. Его рука находилась на голове у Барулина, который лежал без движения лицом вниз. Юрий пощупал пульс у Барулина и понял, что все в порядке. Работник «Фармацеи» был просто шокирован и оглушен происходящим. Филатов посмотрел на Риту – девушка по-прежнему лежала без движения, но, судя по дрожащим векам, была жива.
Филатов держал АКМ наготове. Но поскольку в его распоряжении был всего один рожок, он поставил автомат на одиночные выстрелы.
Когда в проеме показалась фигура бандита, Филатов безошибочно уложил его с первого выстрела на пол и, не дожидаясь ответной реакции его подельников, одним кувырком оказался посредине линии огня. Оттуда беспорядочно полоснули очередью, но Юрий успел укрыться за стеной.
– Сука, он Ляву подстрелил! – послышался в суматохе крик и еще несколько десятков граммов свинца ударило в стену за Филатовым. Юрий, не дожидаясь, пока стрелявший израсходует свой рожок, лег на пол и выстрелил несколько раз по ногам. В десяти метрах кто-то, дико вскрикнув и матерясь, грохнулся вниз.
Поначалу Филатов не поверил – не исключено, что это уловка. Однако по громким стонам он догадался, что, вероятней всего, это правда – он попал в цель.
Кроме того, Филатов еще раз убедился в непрофессионализме своих врагов. Юрий знал, что любой малограмотный солдат, а тем более спецназовец, несмотря на ранение, постарался бы любой ценой выйти из-за линии обстрела. Но братки этого не сделали и продолжали орать, лежа в коридоре перед камерой с заложниками.
После выстрелов Филатова сзади со стороны винтовой лестницы кто-то бросил гранату, которая начала сильно дымиться, излучая в темноте бледно-розовый тусклый свет.
Филатов сделал несколько одиночных выстрелов в сторону бросившего гранату. После этого осторожно подбежал к лежащему на полу боевику Аганесяна и выхватил у раненого бандита «Калашников». Юрий решил, что единственно правильным решением сейчас будет спасение Риты и Барулина. А для этого нужно немедленно вытащить их на чистый воздух. Если бы они оставались в камере еще какое-то время, шансов на жизнь у них не осталось бы...
– Закройте глаза, не дышите! Они используют газ! – вернувшись в камеру, крикнул Барулину Филатов.
Сергей Борисович, казалось, никак не отреагировал на это и продолжал сидеть молча.
– Сергей Борисович, – громко обратился к заместителю директора «Фармацеи» Филатов, – конечно, вы можете считать меня подлецом. Но еще несколько минут – и все мы останемся здесь навсегда!
– Это снова уловка? – язвительно спросил Барулин.
– Повторяю – мы блокированы в этом помещении и можем остаться здесь навсегда! Если хотите, оставайтесь и подыхайте! – в сердцах выкрикнул Филатов и подбежал к Рите, пытаясь приподнять ее с грязного бетонного пола.