Черные рейдеры
Шрифт:
Вот и сейчас, неся не приходящую в сознание Риту, он прислушивался ко всем шорохам там, на поверхности. Для этого он останавливался и делал небольшие передышки.
«Еще двадцать шагов, и я у последней двери», – посчитал Филатов, который хорошо запомнил путь вплоть до числа ступенек. Но Юрий знал, что это самый опасный участок у дверей, там, по его мнению, была идеальная позиция для автоматчика. Поэтому у последнего пролета, за которым начинался коридор, ведущий к свободе, он решил остановиться.
Секунду отдышавшись и прислонив тело Риты к стене, он знаком показал Барулину присмотреть за девушкой, а сам пошел к дверям, за которыми уже виднелся двор аганесяновского особняка.
Ощутив щекой холодный бетон, он вспомнил, что такой же холодной
Оставив воспоминания, несколько секунд он ждал, прислушиваясь к возможным звукам и шорохам, но напрасно – за стеной никого не было. В этом он окончательно убедился, когда, нагнувшись, сделал выпад за стену – неяркий свет от дверей оставлял в нише только блики. И Филатов вздохнул спокойно – путь был действительно открыт. Потом он осмотрел внимательно все вокруг здания. Убедившись, что и там чисто, не теряя ни секунды, вернулся за Ритой и Барулиным.
Понадобилось еще несколько минут, чтобы вынести Риту на улицу и положить на траву. Рядом, как подкошенный, свалился Барулин. И Филатов еще раз убедился, что Барулин совсем плох – сотрудник «Фармацеи» лежал с закрытыми глазами, мертвенно бледный, положив левую руку на грудную клетку.
– Сергей Борисович, что с вами? Что, сердце прихватило? – нагнувшись к уху фармацевта, встревожено спросил Филатов.
– Да, Юрочка, все будет нормально, – дрожащим голосом едва прошептал Барулин, – жалко, таблеток моих нет, – эти изверги у меня их сразу отобрали. Мне бы легче стало.
– Вы держитесь, Сергей Борисович, полежите вот так. Я уверен, что скоро здесь будут наши друзья. Но мне надо осмотреться, бандиты могут быть где-то рядом.
– Я понял, Юрочка, – как-то совсем поникшим голосом произнес Барулин, – я все понимаю.
Делайте, что необходимо. И еще, – Барулин привстал после некоторой паузы, – я, вероятно, был не прав тогда, в подвале... извини!
– Да, полно, Сергей Борисович, сейчас это закончится, и я уже знаю, что мы с вами будем делать. Поедем на рыбалку, у меня к этому случаю хорошая настоечка припасена. Все будет хорошо, Сергей Борисович!
Филатов оставил Барулина и осмотрелся. Вокруг было тихо. По-прежнему горели те же окна особняка. А где-то в лесу, который начинался сразу за забором, щебетали птицы. Все это было очень странно. «Почему люди Аганесяна оставили их в покое?» – не переставал задавать себе вопрос Юрий.
И в самом деле, здесь, у входа в здание, которое являлось замаскированной тюрьмой, хотя по виду напоминало недостроенный сарай, было тихо. Зато появились какие-то отчетливые звуки, которые доносились со стороны фасада особняка, – это были непонятные хлопки, а также крики. Юрий надеялся на то, что это люди Шевцова пытаются вызволить заложников. Однако и на настоящий штурм это непохоже. «А может быть, старый лис Шевцов придумал что-нибудь неординарное, – ведь так, с кондачка эту контору не возьмешь. И юридически хозяева, если ментов не пустят, будут правы – с какой стати
И все же было бы очень странно, если люди такого уровня, как Аганесян, просто так бросали все и оставляли свидетелей. Да и зачем таким респектабельным авторитетам или бизнесменам, как Аганесян, куда-то бежать? Люди такого уровня редко идут на этот шаг. Ведь огромные деньги, которыми они распоряжаются, а также связи во властных структурах дают им как бы карт-бланш и возможность опередить правоохранительные органы. Они только в крайнем случае скрываются за границей, уже заблаговременно зная свою судьбу. Аганесян был очень заметной фигурой, поэтому было бы тем более странно, чтобы представители «Петровки» могли просто так приехать и упечь его за решетку. Получался замкнутый круг. Если Шевцов или кто-нибудь другой даже добились санкции, их противник уже это знал, а поэтому был подготовлен. А другие действия, не санкционированные прокуратурой, могли бы обернуться против тех, кто их затеял, нешуточным скандалом.
Такая операция могла быть под силу только ФСБ. Но и им нужны были дополнительные аргументы. И они вполне могли быть в тех ящиках, которые разгружали солдаты неизвестной Филатову части.
Филатов понимал, что был просто стрингером, который волей судьбы оказался в самой гуще событий, да и еще не зная многих обстоятельств, пытался на них повлиять. Справедливо ли это, или правильно, для Юрия не являлось главным вопросом. Он понимал, что просто попал в гущу событий, и сейчас беспокоился только за жизнь заложников. Будет обидно, если и Рита, и Барулин не дотянут до освобождения.
Смахнув пот со лба, он решил перенести Риту подальше во двор особняка. Он поднял девушку на руки и понес ее в сторону стоявших берез, которые находились как раз посередине между оказавшимися тюрьмой бараками. Рита по-прежнему не приходила в себя, и Филатову показалось, что она замерзла. Уложив ее на траве, он предварительно постелил там свой спортивный костюм так, что остался в одной майке. Несколько минут он растирал Рите руки и ноги, не переставая оглядываться по сторонам и прислушиваться к шорохам улицы. После этого он решил помочь Барулину перейти в то же место, которое ему показалось более безопасным. Как раз в этот момент работник «Фармацеи», лежащий до этого молча, сейчас сильно раскашлялся. Это был сухой, непроходящий кашель, который мог продлиться еще бог знает сколько времени. В этом не было ничего хорошего для их положения, так как сводило на нет все усилия Филатова, который всячески хотел скрыть их присутствие.
Но упрекать Барулина не было никакого смысла. Он был очень плох и, как показалось Филатову, почти потерял сознание. Десять минут назад Филатову пришлось оставить Риту и вынести на поверхность старика, который пренебрегал советами Филатова и наверняка наглотался газа. Поначалу Юрий злился на работника «Фармацеи», но потом успокоился – Барулин не виноват. Не всякий даже подготовленный человек, как показывает реальная практика, может правильно действовать в подобной ситуации, тем более после перенесенного шока или нервных и физических нагрузок. Однако заместитель директора «Фармацеи» отделался относительно легко. Действие непонятного вещества было направлено на то, чтобы временно вырубить или усыпить жертву. Филатов же ожидал поражения слизистой глаз. Впрочем, подобные побочные действия могли проявиться и позже.