Чёрные Розы

Карелин Андрей Дмитриевич

— А почему это я Мелкая? — жалобным голосочком спрашиваю я. Мне так себя сейчас жалко — не передать!

— А какая ж ты? — говорит Вика, и они вместе с Сашкой смеются. Надо мной смеются — спелись уже, значит. Может, у них какая-то интрижка, а я проглядела? Да нет, вряд ли: я слишком пристально следила за Викой все эти дни. Убеждаю себя, а на душе неспокойно.

Вика поворачивается ко мне и улыбается:

— Юу-у-уль, ну извини, просто ты такая… как бы это сказать.

— Крутая? — Я принимаю

томный взгляд и закручиваю фигуру из трёх пальцев, типа я реально крутая. — Фарту масти АУЕ, — говорю, пытаясь скопировать чей-то голос из интернета, но у меня плохо получаются.

Вика и Сашка снова смеются, но на сей раз по-доброму.

— Саш, — говорит Вика и на него смотрит. — Она у тебя такая милашка! — Это про меня, и мне приятно такое услышать. Хотя, с другой стороны, обидно, что от меня «АУЕ» звучит не так грозно, как в песне. Ну и ладно, и так сойдёт, я же домашняя девочка.

— Саш, Вик, я вас так люблю обоих! — Кладу им руки на плечи и прижимаюсь к ним, протискиваясь через просвет между сиденьями. Вика не поворачивается ко мне, она смотрит на дорогу, а Сашка берёт меня за руку и улыбается.

— Вы — идеальная пара, я, как вас узнала, сразу поняла… — Вика качает головой. — Вы очень сильно друг другу подходите. Саш, не дай Бог, я узнаю, что ты обидел Юлечку!

— Да ты что, Вик! Я ни-ни…

Кончено, «ни-ни», пусть только попробует! Посмотрит, что будет. А что? Что я ему могу сделать?

— Юль, скажи ещё раз «АУЕ», мне понравилось, — давится от смеха Вика.

— Фарту масти АУЕ, — говорю, а они от смеха катаются — и Сашка, и Вика.

— Юль, ты не обижайся, но ты гламурненькая такая девочка, из твоих уст это звучит по-особому, — смотрит на меня Сашка.

— Ага, — поддакивает Вика. — Я тебя в школьной форме с бантиками и в чулочках в сеточку представляю, но никак не на нарах.

Хорошо, что им весело, всегда рада повеселить друзей.

— Так куда едем? — отсмеявшись, спрашивает Вика.

— Поехали на дачу, у меня два дня хата свободна, — предлагает Сашка.

Сами решают, а со мной, значит, советоваться не надо!

— Юль, ты как? — спрашивает Вика. Всё-таки решила посоветоваться. Отлично! Это так мило, как же я её люблю! Два самых любимых человека сейчас рядом со мной, я самая счастливая на свете.

— Я вам доверяю, — говорю. — Решили — значит, едем.

— Дорогу покажите, я так-то не местная.

— Здесь всё время прямо, — говорит Сашка, и перелезает ко мне на заднее сиденье.

«Ты что, с ума сошёл?» — едва не вырывается у меня, когда он начинает ко мне приставать, прямо при Вике. Видать, на даче мы недотрахались! Смотрю в водительское зеркало заднего вида и встречаюсь глазами с Викой. Она улыбается мне, и я улыбаюсь ей, в то время как Сашкина рука проникает под мой бюстгальтер.

— Саш,

не здесь, мы ж не одни, — шепчу я ему на ушко, так, чтобы Вика не слышала, о чём мы там шепчемся. И вообще всё это выглядит подозрительно. Он пальцами сжимает мой сосок, и я уже глубже дышу. Чёрт, я опять возбуждаюсь, и это ещё больше заводит Сашку! Мне нужно сдерживаться, но же я сама приучила себя никогда не сдерживаться. Я вижу, как Вика за нами наблюдает. И меня этот взгляд заводит, хотя я по-прежнему делаю вид, что ничего не происходит. А между тем, Сашкина рука уже в моих трусиках.

«Давай же, погрузи свой палец в меня, а потом заставь меня же его сосать». Я реально извращенка, сейчас ещё стонать начну. Я такая, что могу. А на пике возбуждения отлижу и Вике. А потом скажу, что случайно так вышло, и вообще я ничего такого не хотела. Чёрт, я опять перевозбудилась! Что у меня за тело такое — прикоснуться нельзя, уже перевозбуждение!

— Может, возьмём пивка в киоске? — вдруг предлагает Вика.

— Я пива не пью, — говорю. — Можно мне кокосовый шейк?

Я недавно подсела на слабоалкоголку. Честно говоря, мне хватит и пары шейков, чтобы набухаться.

Мы тормозим у киоска, Сашка достаёт свой кошелёк и смотрит на Вику.

— Ты что будешь? — спрашивает он её.

— Возьми мне безалкогольную «Балтику»-нулёвку, — кивает она. — Деньги я сейчас дам.

— Да не надо, я угощаю, — отмахивается Сашка. — Если ты за рулём, то ясебе троечку возьму, — говорит он и выскакивает из машины.

Я сижу и пытаюсь справиться с возбуждением, Вика не глушит мотор и поглядывает на меня. Что-то в этом взгляде есть хищническое, не могу объяснить. Или же мне просто хочется в это верить.

«А может, ты меня выкрадешь? — смотрю на Вику с надеждой. — Дашь по газам, и мы умчимся вдаль на Сашкиной машине. Я, конечно же, повозмущаюсь — так, для вида, но ты грубо скажешь мне: «Заткнись!», и я заткнусь, я ж послушная. А после мы будем целоваться в придорожном мотеле. Я видела это в каком-то фильме — не помню уже, в каком, но там были лесбиянки». Вика смотрит на меня и улыбается. Я беру её за руку и улыбаюсь в ответ.

— Что? — Она удивленно вскидывает брови.

— Я так рада, что ты здесь! — искренне улыбаюсь я.

— Я тоже, Юлечка! — Наедине она меня не называет «Мелкой».

«Поцелуй меня, дура!» — кричу я ей в своей голове, но вслух ничего не произношу. Я и так уже её за руку взяла, а это что-то да значит.

— Какая же ты, Юлька, счастливая! — говорит она. — Сашка — красавчик, ты — милашка, вы вдвоём такие красивые — вас обоих так и хочется потискать! — Она нежно щипает меня за щёчку.

Сашка возвращается с целым пакетом бутылок. Они у него звенят, как у алкаша, который их по мусоркам собирает.