Черные розы
Шрифт:
? Вот это новость, ? насторожился Тимофей и грустно улыбнулся. ? Читая в детстве детективы, я понял, что главный свидетель частенько становится главным обвиняемым.
Параскун утешительно похлопал его по плечу.
? Этого, конечно, не случится. Обвиняемых вообще не будет. Я лишь хочу, чтобы наша страна предстала в ООН в должном виде и с четкой позицией. Да, у нас было и есть ядерное оружие. И даже короткое время в наших руках находилась "Красная королева", которая могла положить конец
? Не совсем, я же не политик, ? признался Гордюшин. ? Поэтому говорите сразу, чего хотите.
? Хорошо. Я прочел ваши показания о случившемся в ракетной шахте номер двадцать два, и они мне показались, как бы сказать помягче...
? Бредом сумасшедшего, ? заочно согласился Гордюшин.
? Точно. Все эти мысленные послания вашего мальчика, гипноз...
? Никакого гипноза не было!
? ... ваши душевные метания, стрельба пуговицами и последующий акт излечения...
? И что?
? Вся это мелодрама нам в большой политике абсолютно не нужна. Вы, что хотите, чтобы мальчика... Леонида, кажется, у вас забрали на обследование в какое-нибудь медучреждение ООН?
До этого момента Тимофею было забавно слушать генерала, но сейчас он был напуган по-настоящему:
? Я согласен на ваши условия.
? Правда? Это хорошо.
? Я скажу, что всех убил случайно нагрянувший маньяк. А потом пришел страшного вида инопланетянин, сжег всю аппаратуру и забрал "Красную королеву".
? Отличная, готовая версия для ООН, ? генерал просиял. ? Тем более, что и вранья в ней нет ни на грамм. Если упустить второстепенные детали.
? Майор с его искренним желанием спасти человечество не был второстепенной деталью, ? упрямо сказал Тимофей. ? И Джулия тоже. Я считаю, что они самые настоящие герои, пускай и были заблуждающимися.
? Да ведь никто и не спорит, дорогой ты мой, правдолюб! Но мы вынуждены оставить этот факт за ширмой.
? Я не согласен, но я согласен, ? уступил Тимофей. ? Врать, так врать.
? Это не вранье, Тимофей, а ложь во благо! Думаешь, мне не приходиться лгать во имя этого эфемерного благо для всех и каждого? Да мне приходиться раздавать несбыточные надежды целым городам! ? Генерал стал возбужденно жестикулировать. ? Городам, которые сидят без электричества, воды, тепла и не увидят этого еще как минимум пару лет! Нам нечем согреть людей! Но мы не можем этого сказать, предпочитая врать. Ты со мной согласен?
Тимофей был согласен:
? Паника ? это действительно последнее, что сегодня нам нужно. Но у вас есть хоть какой-то восстановительный план страны?
? Ты умеешь хранить секреты?
? Я сохраню ваш.
? Тогда я могу тебе ничего не говорить. Ты все
Генерал Параскун смотрел на него искренне и сокрушено.
? У меня есть энергия, ? сказал Тимофей. ? Она может помочь.
? Твои песни? ? усмехнулся печально Параскун. ? Они, может, и хороши, но способны согреть только душу. Щи ведь на них не сваришь.
? У меня есть кое-что погорячее песен, ? сказал Тимофей и снял с шеи ладанку Волкоедова.
? Что там? ? насторожился Параскун.
? Когда ломал для "Сатаны", сохранил восьмушку на память.
? Восьмушку "Красной Королевы"?! ? изумился генерал. ? У тебя сохранилась "Королева"?! Откуда?
? Перенял плохую привычку у майора.
? А если честно?
? А если честно, то я не знаю. Взял недавно эту ладанку из рюкзака и сам удивился.
? Может это все твой замечательный мальчик?
? Не знаю, ? ответил Тимофей искренне.
Гордюшин, действительно, не знал, откуда взялось инопланетное топливо в этом мешочке. Для него это навсегда осталось загадкой.
Генерал принял бесценный дар Тимофея и осторожно повесил теперь уже на свою шею. Лицо его сияло как самовар:
? Ты не жалеешь, что жертвуешь государству это бесценное вещество? Никто ведь не заплатит тебе миллионов и миллиардов.
? И не надо. Зато теперь я буду спать спокойно. И ко мне они не придут, если вдруг обнаружат пропажу.
? Решил подставить меня? ? рассмеялся Параскун. ? А ты, погляжу, добрый парень.
? Нет. Просто не хочу больше с ними встречаться.
? Что же, тогда проси меня, чего хочешь. Я в стране, как ты знаешь, не последний человек.
? Я знаю. И одна просьба у меня будет.
ЭПИЛОГ
Утром следующего дня Гордюшин вел машину в Муром. Ленька сидел рядом, протяжно зевал и клевал носом из-за ранней побудки.
Дороги уже расчистили от автомобильных завалов. Но сами остовы ? сотни покореженных и сгоревших машин ? еще лежали по обочинам, не давая ни на минуту забыть о минувшей катастрофе.
Пока они ехали, радиостанция, работавшая в машине, умудрилась дважды проиграть его "Черные розы". И каждый раз Гордюшина представляли не иначе как восходящую звезду эстраду Тима.